Король Пиф-Паф, или Сказка про Ивана-Не-Великана

Вадим Николаевич Коростылёв КОРОЛЬ ПИФ-ПАФ, ИЛИ СКАЗКА ПРО ИВАНА-НЕ-ВЕЛИКАНА

Любимой внучке Марише Несмачной 

От автора. Вместо предисловия ПРИГЛАШЕНИЕ В СКАЗКУ

Отворите волшебные двери, 
Там гуляют волшебные звери 
По лесам и полям, незнакомым 
Академикам и агрономам. 

Там летают, сумев сохраниться, 
И жар-птица, и синяя птица, 
И ещё кое-кто из пернатых, 
Те, в которых не верят юннаты[1]. 

Мне обидно за тех, кто не верит 
В эти старые добрые двери, 
Кто не верит и дует с опаской 
На огни́во, что высекло сказку! 

Нет волшебниц среди педагогов, 
В школе к сказкам относятся 
                                    строго, 
Их берут не из школьной 
                              программы, 
А из памяти маминой мамы! 

Отворите волшебные двери!!!

КОРОЛЬ ПИФ-ПАФ, ИЛИ СКАЗКА ПРО ИВАНА-НЕ-ВЕЛИКАНА

Однажды, ранним утром, когда едва выглянувшее солнце лишь начало пробивать косыми лучами лес, на глухую поляну в самой его чаще выбрался царь Горох. Отряхнув кафтан из листьев и трав, расправил усы, уселся на пень и заиграл в рожок. А лес, словно большой оркестр, тотчас стал вторить ему многими голосами. Царь Горох отнял от губ рожок, прислушался и торжественно объявил:

Я – царь Горох, 
Лесной скоморох. 
Небо – корона. 
Пень – вроде трона. 

Была ворона при троне, 
Чтобы царства не проворонить. 
Сидела, хвостом вертела, 
Повертела и улетела… 

А царство моё такое: 
Не обведёшь рукою! 
И рощи-то в нём, и птицы, 
А главное – небылицы. 

Такие уж Были-небыли, 
Что и на свете не были. 
А на самом-то деле были 
Эти Небыли-были.

Про Чудовище из чащобы — 
Всё мало ему, всё ещё бы! — 
Про Ивана-не-великана, 
Да про невесту Ивана… 

А сказка идёт по росам — 
Тук, тук, тук, 
И вот она, 
Милости просим, 
Тут, как тут! 

Не успел царь Горох закончить, как из-под его руки выскочил Чудовище. Чудовище, как Чудовище: брюки, пиджак, галстук бабочкой. В руке саквояж: переселяется. Только лицо – словно пруд, заросший тиной, – безликое лицо.

Огляделся Чудовище по сторонам, заметил под ногами хилый кустик и горестно всплеснул руками:

– Крапива-то, крапива как заглохла!

Сорвал кустик, вставил себе в петличку и погрозил кому-то:

– Ну, погодите у меня!

Тут луч солнца ударил ему в глаза. Отскочил он в сторону, выхватил из кармана огромные тёмные очки, закрыл ими пол-лица и кинулся в чащу. А лучи за ним, как будто поймать хотят. Шарахается Чудовище из стороны в сторону, на деревья натыкается, а они сцепились ветвями – не пускают.

– Эй, вы чего? – закричал Чудовище.

– Кто ты? – откликнулись деревья.

– Я – Чудовище! Да вы что, не знаете? Первый раз в сказке, что ли? – затрясся Чудовище от возмущения.

Замерли деревья, пригляделись:

– Что-то не похоже.

– А я теперь хитрый, – заявил Чудовище и запел:

Появлюсь я – все окрест 
Говорят: да он не съест! 

Если надо – спину гну, 
Надо – я высокий, 
И из всех кругом тяну 
Со-о-оки! 

Открываюсь я не вдруг, 
Говорю любому: друг! 

Если надо – спину гну, 
Надо – я высокий 
И из всех кругом тяну 
Со-о-оки! 

А попробуй, задержи, 
А попробуй, докажи!

Если надо – спину гну, 
Надо – я высокий, 
И из всех кругом тяну 
Со-о-оки!

– Уходи из нашей сказки! – замахали деревья ветвями.

– Да как вы смеете? – затопал ногами Чудовище. – Да я… я из вас души вытряхну! Всё равно расступитесь!

И Чудовище схватил стволы тех деревьев, что были поближе и так их тряхнул, что из них в самом деле вывалились… души.

– Вы кто такие? – изумился Чудовище.

– Мы Души деревьев, ты нас вытряхнул! – объявила первая Душа. – Я – Душа вот этого старого Дуба, а это – Душа Ивы и Берёзы. Не плачь, Душа Ивы!

– Я – плакучая, я не могу не плакать, – отозвалась Душа Ивы и, всхлипнув, добавила: – Особенно теперь.

– Берёзовых бы розог тебе! – накинулась Душа Берёзы на Чудовище.