Король плоти и костей

– Мы это исправим. Ты, моя жена, научилась любить мои прикосновения, твердость моего члена, силу моих толчков, удовольствие, которое я приношу тебе. – Он опустил меня на мягкий мех, бабочки и лепестки вспорхнули в воздух, и Енош навис над моим обнаженным телом, все так же не отрывая своих губ от моих. – И ты научишься любить меня.

Я покачала головой, однако рты наши так и не разделились, спаянные восхитительным поцелуем.

– Нет, пока ты не откроешь врата и не упокоишь мертвых.

– Любовь приходит непрошеной и не заботится о предосторожностях, превращая нас в дураков из-за лжецов и чудовищ. – Штанов на Еноше не было уже и в помине, его набухший член уперся в мое раскаленное лоно, однако дальнейших движений он не делал. – Вот что я узнал о любви.

Значит, он понимал, что Ньяла никогда не любила его. И от этого мне отчего-то сделалось больно.

– Это не решение.

– Нет. Любовь зарождается в трепетании сердца и растет, омываемая жаром души. – Он обхватил ладонями мое лицо, лбы наши соприкоснулись, и меня накрыл запах снега, присыпанного золой. – Посмотри на меня – и только посмей сказать, что сердце твое не бьется быстрее от безраздельного внимания, которое я дарю тебе.

Мне и только мне, заставляя чувствовать себя желанной, женщиной, достойной той преданности, которую он обещал.

– Я не стану этого отрицать.

Земля задрожала; дрожь побежала по стволам берез, по ветвям, с которых дождем посыпались мелкие листья и сучки. Один застрял у Еноша в волосах, я выпутала его из черных прядей и уставилась на прутик в немом потрясении. Пускай бог и поймал мое слабое сердце в ловушку в момент близости, но и его сердце тоже было не столь безучастно, как он утверждал.

Взгляд мой оторвался от веточки и нашел его глаза:

– Возвращайся к своим обязанностям.

Улыбка изогнула его губы и тут же исчезла, спрятавшись под поцелуем, запечатленным на моей ключице. Потом губы его поползли ниже, к моей груди, язык огладил сосок, превращая бутон в твердый камешек. Второй пылающий сосок тоже не остался без внимания настойчивой руки. А язык двинулся дальше, лаская живот, и дыхание мое ускорилось. Руки Еноша раздвинули мои бедра, полностью раскрывая меня перед всем лесом, но только до того мига, пока его теплые губы не накрыли мое межножье.

Выгнув спину, я уперлась пятками в кость, пытаясь отстраниться от внезапного натиска ощущений – но только лишь подалась ближе к нему. Язык скользил между складок плоти, касался входа, дразнил клитор – и каждое его движение отвечало на мольбы моего тела. Я отодвинулась, и он ослабил давление. Я раздвинула ноги шире, и он яростно вонзил язык в мое лоно.

И я поддалась, не устояла перед безумием наслаждения, которое дарил мне грешный рот моего мужа. Восхитительная судорога скручивала мое тело всякий раз, когда его язык проникал в меня, чтобы тут же выскользнуть и поиграть с мягкими чувствительными краями. Когда же дыхание мое сбилось, сменившись аханьем и стонами, Енош переключил внимание на мой клитор, осторожно лаская и посасывая его, пока мучительно-жаркая волна не накрыла меня.

– Прекрасно, – пробормотал он, продолжая меня целовать, дожидаясь, когда дыхание мое замедлится. Потом скользнул вверх, стиснул ладонями мои щеки, ища мой взгляд.

– Посмотри на меня.

Не отрывая от меня глаз, он просунул между нами руку, дотянулся до трущегося о мое бедро пульсирующего члена, приставил набухшую луковицу головки к мокрому скользкому входу и…

Ничего.

Вместо того чтобы одним толчком войти в меня, он прижался лбом к моему лбу. Коснулся губами щеки, не омрачая мгновение нежности похотью или моим желанием уклониться.

Я была добровольной пленницей.

Он – любящим богом.

А вместе мы были мужчиной и женщиной, занимающимися любовью в лесу, не обращая внимания на треск веток, ход времени или солнце, проглядывающее сквозь оскудевший лесной полог.

Я обвила ногами его талию, сама приглашая его войти.

– Возвращайся к свои обязанностям.

– Ага, объезжать земли, пока моя семья ждет меня дома. – Он медленно погрузился в меня, задавая неторопливый темп, совсем не похожий на его обычный стремительный напор. – Моя смертная жена будет сидеть на троне из мертвых, костяном троне, украшенном резными орнаментами в виде деревьев, и птиц, и трав. Ты этого хочешь?

Я застонала, наслаждаясь теплым давлением.

– Да.

– И там, на твоих коленях, будет сидеть наш сын или дочь, черноволосый, с глазами цвета моря меж Килафских гор. – Он прижался ко мне плотно-плотно, и дрожь, пробежавшая по нашим телам, стала нашей общей дрожью. – И я буду обнимать его, и целовать, и брать на руки. Да?

Я сглотнула, потому что горло мое сжалось, но под грудиной тут же набух теплый комок.

– Да.