Король-поэт

— Да. Ложь идет из слабости, — сказал Этерелл. Он явно уже думал о таком. — Тому, кто у власти по-настоящему, нечего скрывать.

— Интересно, ведь ты врал всю жизнь.

— Именно, — Этерелл улыбнулся. — Мы тут. Дальше ты идешь один.

Они были недалеко от утеса. Небо стало красным на закате. Как и море.

Дорн повернулся. Ему нужно было пока забыть о гневе и обиде. Другое было важнее.

— Этерелл, — сказал он, — если я не справлюсь…

— Да?

— Прошу, не дай ей убить Джулиен. Я знаю, ты сможешь ее защитить, если захочешь. У тебя больше сил, чем ты думаешь.

Ветер трепал волосы Этерелла. Он задумчиво посмотрел на небо, а потом сказал:

— Я сделаю, что смогу. Девчушка мне нравится.

— Поклянись.

Этерелл рассмеялся.

— Я не даю обещания, — сказал он. — Те, что собираюсь сдержать. Я лучше не буду врать тебе после всего.

— Это лучшее, что я могу получить от тебя, — сказал Дорн. — Что ж, — он отвернулся. Пошел по траве к утесу. Лицо покалывало от страха и чего-то еще. Страх был понятен. Впереди был замок Теневого короля.

«Он может убить тебя, — сказала Белая королева прошлой ночью. — Но вряд ли. Он любит песни поэтов почти так же, как я».

Утес был гладким, без следов, но он знал, что искать.

«Когда солнце над горизонтом, свет заденет это», — ее голос снова был в его голове.

И он нашел вскоре линии, сверкающие в лучах солнца. Небольшой символ — двойная спираль в круге. Размером с его ладонь. Дорн прижал ладонь, растопырив пальцы. Как ему и говорили. Он услышал гул и быстро отошел. Камень гремел о камень, дверь открылась. Проход был достаточно широким, чтобы он прошел.

Он оглянулся. Этерелл Лир уже ушел. Это задевало, он даже не проводил Дорна взглядом.

Пора было привыкнуть к боли. И странности. Идти. Он прошел внутрь. Дверь за ним закрылась со скрипом и щелчком. Он обернулся невольно — зверь в капкане — но двери с этой стороны не было видно. Ни трещины в стене, ни знака. Он толкнул, раз дверь открывалась наружу, но ничего. Выхода не было.

Вверх вела спиральная лестница. Факелы горели на стене. Он встал на первую ступеньку, повторил в голове то, что ему нужно было сказать.

Наверху его ждал мужчина. Он был в ливрее слуги.

— Вас ждали, — сказал он. — Идемте.

Дорн поправил лиру, шагая следом. Он прошел за слугой по коридору, двери там были закрыты. Пока все выглядело обычно.

Они пришли в зал с большим камином. Комната была большая, украшенная остролистом. У огня сидели двое. Дорн подошел и увидел мужчину и женщину. Мужчина читал книгу, лежащую на столе. Женщина, юная и в красном бархате, сидела на ковре с двумя гончими с бронзовой шерстью. Она бросала им ветку остролиста, играя.

Они подняли головы. Мужчина был неказистым. Лицо и фигуру было сложно запомнить, он был средних лет на вид. Не высокий, не низкий, не толстый и не худой. Его седеющая бородка напомнила Дорну банкира. Его одежда была простой, о титуле говорил только кулон на цепочке.

— Здравствуй, — вежливо сказал он, акцент был незнакомым. — Гости у нас редко, — он посмотрел Дорну в глаза. И глаза привлекали внимание: зеленые, с золотыми прожилками и скрытыми эмоциями.

Дорн шагнул ближе. Он знал, что говорить.

— Я — поэт, прибыл развлечь ваше величество в день Нового года.

— Как ты сюда вошел?

— Знания поэтов почти утеряны, но не забыты.

Мужчина встал. Из-за игры света он казался выше.

— И ты знаешь меня?

Дорн низко поклонился.

— Вы — король, новый для этой земли, но старее ее гор, — сказал он. Радовался, что умел цитировать по памяти. — Вы охотитесь на добычу до края земли и ловите ее.

Женщина захлопала. Это напоминало Белую королеву, но женщина не вызывала страх. Она была невысокой, не сияла. Только ее волосы сияли как золото и мед в свете огня.

— Нечто новое, милорд, — сказала она. — Пусть поэт споет на Новый горд.

Мужчина чуть поклонился в ее сторону.

— Хорошо, моя леди, — сказал он. — Я знаю, как ты любишь чары, — он посмотрел Дорну в глаза. — Итак, Дорн Аррин. Похоже, ты можешь остаться.

Дорн не называл свое имя. Он уставился на них.

Но мужчина уже сел за стол, поднял книгу. Она была в кожаном переплете, черная с позолотой. Такая обложка точно дорого стоила. Но названия не было.

Король махнул рукой, не глядя.

— Иди в свои покои. Ужин вскоре подадут, и потом ты споешь.

* * *

Ужин был нелепым делом, по мнению Дорна, он еще не видел такого размаха в жизни. Длинный стол был в разных золотых и серебряных тарелках, на каждом были мясо птицы или рыбы, а на одном — поросенок. А еще соусы, супы, эль и вина в графинах. Ароматы звали его, он не ел толком днями после того, как их кормила на острове Ларанта. Было сложно вызвать аппетит в его ситуации.

В одном конце стола сидел король, хотя Дорну было сложно так его звать. Он думал, что Теневой король, вечный противник Белой королевы, будет опаснее на вид. В другом конце сидела его леди. Дорн не знал ее имени. Имена обоих.

Слуга — тот же, что и раньше — привел его в зал, но теперь там стоял стол с ужином.