Король-предатель. Скандальное изгнание герцога и герцогини Виндзорских

Наверху была неофициальная гостиная с видом на сад, где они встречались каждое утро, пили чай и ужинали на подносах, смотря телевизор, а также их спальни. В ногах герцогини стоял шезлонг, где она ежедневно делала массаж, и были выставлены разнообразные мягкие игрушечные мопсы. По комнате были разбросаны фотографии пары и их собак, а на подушках были вышиты такие девизы, как «Успокойся», «Не волнуйся – этого может никогда не случиться» и «Ты никогда не можешь быть слишком богатым или слишком худым».

Ванная комната герцогини была похожа на цирковой шатер, с потолком, расписанным в стиле тромпель с полосами шатра и свисающими кистями, а на стенах фантастическая фреска с изображением балетных танцоров, лент и цветов, а также портрет Уоллис кисти Сесила Битона. Апартаменты герцога были гораздо более спартанскими, в них преобладали фотографии герцогини и их мопсов или кернов. Поскольку он предпочитал принимать душ, его ванна использовалась для хранения бумаг и фотографий. Две гостевые комнаты и ванная на верхнем этаже завершали обустройство.

* * *

В 1953 году был близок к публикации 10-й том захваченных немецких документов, касающийся контактов герцога в Испании и Португалии, и проблема того, как с этим бороться, снова заняла умы лидеров по обе стороны Атлантики.

27 июня Черчилль написал президенту Эйзенхауэру: «Моя цель при написании этого письма – попросить вас приложить все усилия, чтобы предотвратить публикацию»[713]. Несколько дней спустя он отправил телеграмму с пометкой «Совершенно секретно и лично»: «Я осмеливаюсь послать вам несколько документов о герцоге Виндзорском, о котором, я надеюсь, вы найдете время подумать»[714].

3 июля генерал Уолтер Беделл Смит, заместитель государственного секретаря и бывший начальник штаба Эйзенхауэра в Главном командовании союзных сил, договорился о встрече с Бернардом Ноублом, главой исторического отдела Государственного департамента. Позже Ноубл пересказал этот разговор главному редактору журнала в США Полу Свиту:

«Мне приказано сообщить вам, что британское правительство собирается направить список документов о герцоге Виндзорском, которые оно хотело бы исключить из тома X [10]. Вы должны сообщить редактору немецких документов, что когда он получит список, то должен дать согласие на удаление этих документов»[715].

12 августа Черчилль направил Кабинету министров бумагу «Публикация захваченных немецких документов», в которой говорилось:

«С учетом мнений моих коллег я предлагаю взять интервью у главного редактора британской газеты и предложить отложить публикацию по крайней мере на десять или двадцать лет на том основании, что эти статьи, тенденциозные и ненадежные, какими их, несомненно, следует считать, причинят боль герцогу Виндзорскому и окажут влияние на умы тех, кто их читает, совершенно несоразмерно исторической ценности»[716].

Две недели спустя Кабинет министров собрался, чтобы обсудить публикацию десятого тома, и Черчилль объяснил, что он «не был убежден в том, что существует какая-либо историческая необходимость публиковать эту переписку, во всяком случае, при жизни герцога Виндзорского. Его публикация, несомненно, нанесла бы ущерб герцогу и причинила бы ему ненужные страдания»[717]. Черчилль написал Эйзенхауэру, который «пообещал полное сотрудничество, и главный американский историк был проинструктирован, что, если его британский коллега попросит исключить эти документы из предстоящего тома, он должен согласиться»[718].

Проблема заключалась в том, что британский редактор Маргарет Ламберт не согласилась и пригрозила уйти в отставку, если документы будут пропущены. Британское правительство знало, что о существовании документов широко известно как в Соединенных Штатах, так и в этой стране; что копии фактических документов могут находиться в частных руках; и что вмешательство с целью предотвращения включения этих документов в официальную публикацию может спровоцировать неофициальную публикацию, по крайней мере, содержания документов и, возможно, фактических текстов[719].

Было решено, что сокрытие документов может нанести больший ущерб, чем их обнародование. В конце концов, под давлением Ламберт согласилась отложить публикацию десятого тома и вместо этого выпустить том о Веймарской республике[720]. Уолтер Монктон был послан в Париж, чтобы проинформировать герцога.

Но эта проблема продолжала беспокоить правительство. В начале марта 1954 года государственный министр Министерства иностранных дел Энтони Наттинг выразил обеспокоенность сообщениями бывшего посла Германии фон Хеша о том, что король допустил активное политическое вмешательство в Рейнский кризис, и сказал немцам, что Британия не будет вмешиваться в повторную оккупацию[721].