Затем неожиданно для Миши резко, под девяносто градусов, свернул во двор. Казалось, вот тот момент, когда он обязательно глянет назад – вдоль улицы! Но Псих не сделал этого.
Миша и на этот раз не сумел проявить осторожность. Когда лже-Скворцов исчез из виду, он прибавил шагу и тут же, оказавшись между двумя домами, увидел профиль напарника по «Группе личностей». Тот стоял у мусорных баков с мобильным телефоном в руке.
Лже-Скворцов разговаривал, обхватив ладонью подбородок. Пальцы его, – по крайней мере, так показалось бывшему машинисту, – прыгали по подбородку, норовя подняться как можно выше – к губам: заткнуть рот. Точно Псих сам боялся и не хотел произносить то, что говорил.
Когда лопоухий увидел это, испытал шок. В теперешнем поведении знакомого, – и сам не смог бы объяснить, почему, – почудилось предзнаменование неких уготованных Мише чудовищных бед. Более ужасных, чем те, которые обрушились на лопоухую голову в последнее время.
«Боже, о чем он может
На самом деле Псих звонил в агентство, занимавшееся арендой квартир и комнат. Для того, чтобы начать «новую» жизнь, лже-Скворцову требовалось новое съемное жилье.
Не дойдя до своего приятеля шагов семи, Миша остановился, как вкопанный. Удивительным образом Псих до сих пор его не заметил.
Лопоухий бывший машинист вздрогнул, – от шока пришел в себя, понял, что в следующее мгновение будет обязательно разоблачен.
Он развернулся, побежал со двора. Его дешевые грубые ботинки с толстыми подошвами издавали громкий топот. Но лже-Скворцов и теперь не обернулся.
Псих в эти минуты был полон оптимизма и радости жизни. И как каждый счастливый человек, он был беззащитен…
Хорошее настроение лже-Скворцова – явление временное. А мрачная правда текущих обстоятельств Психа заключалась в том, что его состояние за последние дни значительно ухудшилось. Он находился на краю разверзшейся черной ямы безумия, попав в которую можно выкарабкаться только с помощью врачей и сумасшедшего дома.
Отдав молодому парнишке тоненькую стопочку тысячных купюр, Псих еще раз взглянул на арендованную только что комнату и вышел из квартиры. Лифт быстро спустил его на первый этаж. Выйдя из подъезда, он пошел по улице к станции метро. Лопоухого Мишу, на этот раз предусмотрительно прятавшегося за стоявшим у обочины грузовиком, Псих не заметил.
У Миши от голода кружилась голова. Пока он сидел на даче – не чувствовал, насколько ослаб. Но теперь, преследуя Психа, понял: на таком «питании» очень скоро от слабости окажется неспособен осуществить свой мстительный план.
Денег не было, и купить себе еду он не мог.
Миша с тоской проходил мимо лавок, торговавших арабской шаурмой. Ему чудилось, что сочное, поджаривавшееся на штыре мясо смотрит на него с призывом. Рубленые луковицы, листья салата – все отняли у него Скворцов с Евграфом Тюрморезовым. Причем теперь Миша был уверен: главный из двоих – именно Тюрморезов.
Еще верзила сделал вывод, что Скворцов, раз он «сдал» товарища – Евграфа, держит каким-то образом все деньги при себе. И где-то не так далеко. Возможно даже, на даче. Но когда Тюрморезов успел передать деньги Скворцову? «Они встретились ночью, когда я спал… – рассуждал Миша. – Нет… – сопоставлял он известные ему факты. – Скворцов впервые предложил мне «заложить» Тюрморезова сразу после акции на мосту. Значит, к этому моменту или сразу после него деньги должны были перекочевать от Евграфа к еще одному сообщнику». И с этим человеком у знакомого Миши – очень тесные взаимоотношения.
Значит, достаточно вызнать каким-то образом у Скворцова, где находятся деньги, чтобы вернуть их обратно…
Глава двадцать шестая
Бегство одного и приготовления к бегству другого. Лопохому остается лишь жратва из «Макдональдса»
Когда Скворцов быстро взбежал по низеньким, но широким ступеням, что вели к входу в большое офисное здание рядом с метро «Коломенское», изумлению бывшего машиниста не было предела: какие дела могут быть здесь у Психа?! Что он вообще может делать в этом месте, отстоящем от эпицентра их акции всего лишь на какую-нибудь сотню метров?! Миша не знал, что Псих незадолго до мероприятия «Группы личностей» устроился работать в один из здешних офисов.
Теперь Псих решил наведаться к работодателю.
– Косопузов уволен. Мне не нужны руководители отделов, которые не способны резко увеличить объем продаж, – дядька, который, несмотря на не очень солнечную погоду и офисные окна, закрытые жалюзи, был в солнцезащитных очках с огромными стеклами, говорил он надменным тоном и как-то все время вздергивал вверх заросший щетиной подбородок, точно подчеркивая этим жестом превосходство над собеседником.
Придя в офис, Псих обнаружил этого неприятного типа на месте Максима. Лже-Скворцов знал, что дядька – директор и совладелец компании. Прежде он встречал его в этом офисе, но ни разу с ним не разговаривал.