Король психов

За маленьким столиком сидела девушка, одна… Перед ней стояла чашка кофе, выпитая наполовину, пепельница, в которой было несколько окурков от тонких дамских сигарет. На краю пепельницы дымилась еще одна, – ее девушка курила, читая книгу в мягкой обложке. Она была на иностранном языке, – Тюрморезов видел название, отпечатанное латинскими буквами.

Еще в кафе была парочка девушек: сидели за бутылкой вина и тоже курили. Вокруг них висело облако дыма. И молодой человек. Он, видимо, поджидал свою подругу. То и дело отворачивал манжет кофточки, чтобы посмотреть на часы. На столике перед ним стоял бокал красного вина и лежал огромный букет, собранный из роз и лилий и завернутый в красивый целлофан, перевязанный многоцветной лентой.

К Тюрморезову подошла официантка. Он взял из ее рук меню и попросил не отходить, сообщив, что сделает заказ сразу. Евграф велел принести триста граммов коньяку в графинчике. Сыру на закуску, – разного, не менее трех видов, причем один из них должен быть в специальном, как выразился Евграф, «маленьком горшочке». Официантка растерялась. Посетитель с такими изысканными сложными требованиями попадался ей впервые. Она ответила, что спросит у повара на кухне, но обычно «сыра в горшочке» у них не подают. Затем Тюрморезов потребовал тонких гренок из пшеничного хлеба, обжаренных на сливочном масле… Зеленого горошка…

Официантка маленьким карандашиком прилежно записывала его заказ.

Тюрморезов никогда не был гурманом. И разумеется, мрачная жизнь психически больного человека, которую он вел, не предоставляла ему возможностей наслаждаться кулинарными изысками. Не знал он их и прежде – в убогой родительской избушке.

Но удивительна память сумасшедшего!.. В то время, когда он скрывался в Москве от полиции, разыскивавшей его за поджог совхозных построек, он умудрился прочитать несколько сотен детективных романов, взятых из библиотеки. Каким-то образом пропустив это «чтиво» через свое сознание, Евграф почерпнул и запомнил массу сведений. В том числе и о сыре…

«Картофель фри!» – распорядился после сыра Тюрморезов. Ему не столько хотелось жареного ломтиками картофеля, сколько он любил произносить это словосочетание и делал это почти каждый раз, оказываясь в ресторане или кафе.

– На ваш выбор принесите какое-нибудь мясо, только не жирное. Можно и птицу. Но индейку я не ем… – после этих слов клиента официантка окончательно преисполнилась к нему огромным почтением.

Закончив делать пометки в своем маленьком блокнотике, девушка ушла. Евграф некоторое время беззастенчиво рассматривал посетителей. Молодой человек, перед которым на столике лежали цветы, несколько мгновений в ответ, не стесняясь, смотрел на Тюрморезова. Взгляд его выразил какую-то напряженную умственную работу, словно он пытался вспомнить, где он видел Евграфа прежде, но это ему никак не удавалось.

Разглядывание Королем Психов посетителей кафе было прервано появлением официантки. Она принесла Евграфу невысокий прозрачный графинчик, в котором плескался коньяк, пузатую рюмку и тарелку, на которой – одинаковые широкие и толстые ломти сыра. Тюрморезов не стал спрашивать у нее, почему она принесла сыр одного сорта. И где сыр в специальном горшочке? Рука его протянулась к рюмке.

Официантка, которая опасалась, что привередливый клиент будет недоволен тем, что его заказ исполнили не полностью, тут же подняла со стола графинчик. Щедро плеснула светло-коричневую жидкость в рюмку Тюрморезову. Тот махом опрокинул ее в рот, взял с тарелочки большой ломоть сыра, откусил от него кусочек.

Официантка по новой наполнила рюмку и удалилась. Король Психов, лениво пожевав сыр, проглотил его. Вновь обхватил пальцами пузатую рюмку, поднял ее, повертел, точно бы изучая, как коньяк отражает свет. Отправил в глотку вторую порцию алкоголя.

Виноградный спирт подействовал на него странным образом. Словно бы враз скинул усталость длинного дня со всей его ходьбой по городу, лавкой в сквере, парнем на темной аллейке… Тюрморезова охватило ледяное спокойствие. В эту минуту он понял, насколько до сих пор, до пары рюмок коньяка, был не в себе. «Я не мог спокойно, трезво рассуждать! Естественно, что все там, в сквере, получилось глупо».

Евграф вновь принялся смотреть на посетителей кафе. Парень скользнул по нему ответным взглядом, тут же потупил его, встал. Пошел к выходу. Букет остался лежать на столе. Тюрморезов, смотревший вслед молодому человеку, отметил: тот повернул не направо, к входной двери, а налево. Туда, где находились туалетные комнаты.

«Почему я не взял его деньги?!.. – продолжал размышлять Король Психов. – Раз я его не прирезал, то было бы логично получить с этой паршивой овцы хотя бы клок шерсти. И зачем я рассказал ему дурацкую историю, что собираю деньги на переброску сумасшедших в Европу? Неужели не мог ограбить без всяких предисловий?!» Тюрморезов усмехнулся своим мыслям.