Король русалочьего моря

При первом звуке этого голоса Одиль глянула на Беллу, но та озадаченно нахмурилась, явно понимая не больше ее самой, и метнулась к лестнице вниз. Одиль пошла за ней, но остановилась наверху, откуда было и видно, и слышно. Ксандер, судя по его лицу, с удовольствием остался бы там, где стоял, или присоединился к ней на ее наблюдательном посту, но явно счел, что прежде чем куда-то бежать, тем более на голос дона Франсиско, стоит оценить обстановку. Он обошел Одиль, чуть кивнул в ответ на ее вопросительный взгляд и спустился на пару ступенек.

Вопреки ожиданию, Франсиско там оказался не один: рядом с ним был другой ибериец, такой же худой и высокий, и рука, которую он успокаивающе протянул к Франсиско, была смуглой. Но к Одили этот другой стоял спиной, и понять, знаком ли он ей или приходится ли родней кому-то знакомому, по одному только затылку было сложновато.

Внизу тем временем хлопали другие двери: на столь громогласное появление вполне предсказуемо сбежался весь дом. Первым вышел Герт ван Страатен, протирая машинально очки – должно быть, засиделся за книгами за полночь; дверь гостиной приоткрылась, пропуская хозяина дома. Оба фламандца почтительно приветствовали Франсиско и с ноткой удивившей Одиль теплоты – его иберийского спутника. Ни Лотты, ни Лукаса видно не было: похоже, жили они не в этом доме и уже ушли, иначе вряд ли бы пропустили такое представление, решила Одиль.

Но молчание нарушила Белла.

– Я здесь, дядюшка. Что-то случилось?

– Я вижу, что ты здесь, – отозвался дон Франсиско, и в его мрачном голосе не слышалось ни следа сарказма. – В то время как должна находиться в совершенно другом месте. Где Фелипе?

– Он отправился домой, – спокойно ответила она. – Мы договорились вместе вернуться утром, но он передумал.

– Домой, – повторил Франсиско так, будто впервые это слово услышал.

– Полагаю, – мягко заговорил Йонатан ван Страатен, – он решил, что письма будет недостаточно. Но да, сначала мы предложили всем ехать утром. Я понимаю, – он чуть понизил голос, – что ситуация серьезна, но все же не настолько, чтобы…

– Не настолько?

Йонатан устало потер переносицу.

– Сеньоры, может быть, не будем выяснять все на пороге. Прошу вас, – и он чуть отступил, открывая пошире дверь в комнату, наполненную светом и теплом камина.

Франсиско было нахмурился, но его спутник коснулся его руки и кивнул, и спустя мгновение тот, хоть и поджав губы, безмолвно пошел в гостиную. Белла, выпрямившись, как солдат на посту, пошла следом, не оглядываясь. Это она правильно сделала: Одили как раз подумалось, что здесь, наверху лестницы, они с Ксандером остались в тени и незамеченными, что очень удачно для наблюдателя. Другое дело, что вряд ли при Белле они скажут что-то особенное.

– Сандер, ты куда? – прошипел Адриано – братец умел, когда хотел, подобраться тише мыши, – и Ксандер остановился, уже занеся ногу над следующей ступенькой. Крайне неохотно занеся, потому и шипение оказалось эффективным, но Одиль на всякий случай махнула ему, чтобы шел лучше к ним.

Несколько шагов для слышимости значения не имеют.

– Вряд ли стоит бежать туда, куда пошли иберийцы, – полушепотом пояснил свое вмешательство Адриано, когда друг присоединился. – А кто там, не знаешь?

Одиль только безмолвно мотнула головой, обращаясь в слух. Дверь в гостиную осталась незакрытой: взрослые, похоже, не видели повода от кого-то скрываться. С лестницы, впрочем, было совсем не видно, что внутри происходит, только тени порой ложились на освещенный порог.

– …не видел, как он уехал, – услышала она голос Йонатана. – Но учитывая обстоятельства…

– Пепе не уехал бы, не простившись с хозяевами, – заметил пока еще неизвестный Одили ибериец: его выдавало безупречное кастильское пришепетывание. Голос его очень походил на голос Франсиско, но Одиль бы и в бреду их не перепутала: никогда яростный дядя Беллы не говорил так мягко без вкрадчивости, спокойно без замкнутости и уверенно без надменности. Так говорят обычно учителя или врачи, но очень, очень редко – гордые древним наследством аристократы.

– Вы правы, – отозвался Герт, и опять в его голосе Одиль не услышала той специфической почтительности, какую часто слышала, когда фламандцы говорили со своими сеньорами. При этом он почему-то вздохнул. – Разве что его срочно отозвали.

– Никто его не отзывал, – холодно ответил теперь уже безошибочно Франсиско.

Одиль украдкой глянула на брата, но Адриано словно обратился в камень, безучастный что к ее взгляду, что к такому же быстрому взгляду Ксандера.

– И надеюсь, никто здесь не думает, что я бы стал его искать, если бы он находился дома, куда, кстати, он уже несколько часов как должен был вернуться!

– Успокойся, – вновь вмешался второй ибериец. – Он мог…

– Он мог отправиться и не домой, – вдруг заговорила Белла. – Ты об этом не подумал, дядюшка?

Наступила пауза.

– Ты о чем? – сказал Франсиско совсем негромко.

– О самом простом, – отозвалась Белла с такой небрежной уверенностью, что Одиль чуть не застонала от невозможности зажать ей рот. – Если он не дома и не здесь, то, вероятно, в кабаке.