Король Руси (СИ)

— И действительно, — согласился король, встав из-за стола. — Музыка какая-то…

С этими словами он вышел из палатки и с помощью слуг взобрался на коня, дабы выехать к краю лагеря и получше рассмотреть источник шума. Остальные руководители армии спешно последовали за своим предводителем.

И очень вовремя.

Потому что, когда они приблизились к краю лагеря и смогли обозреть довольно обширное поле, из-за перелеска появились первые бойцы нашего героя. Под звуки волынки[2] и барабанный бой, которые играли своего рода кавер на знаменитую Scotland the Brave. Ее несколько лет назад «сочинили» нанятые Иоанном скоморохи под его чутким руководством. В музыке он ничего не понимал, но промычать мотивчик и корректировать их потуги вполне мог.

— О-ля-ля! — Воскликнул Жан де Сегюр, глядя на то, как ровно и аккуратно идут пикинеры с аркебузирами, что выступили вслед за конницей. Прямо ногу в ногу хорошо организованной колонной. Никакой свалки и толпы. — Кьес а вени[3]?

— Руа де Рюси[4], — усмехнувшись заметил командир швейцарцев. На что Казимир чуть было не зарычал. Французского он не знал, но догадался о смысле сказанного. Впрочем, не стал вступать в перепалку и унижаться…

Войска Иоанна спокойно и чинно втягивались на поле.

А вот в лагере Казимира началось настоящая паника. Более-менее организованно выступили только швейцарцы, которые очень адекватно отреагировали на появление противника. И если бы не их выдержка, то все могло бы получиться не так благостно.

Но вот — выстроились.

Наш герой даже немного промедлил, давая Казимиру навести порядок и выстроить своих людей. Ведь московская армия умудрилась построить очень быстро. Возня была только с союзниками, да и то не великая.

Почему он не напал первым?

Так не выгодно ему это было. Даже на выпуклый взгляд противника перед ним стояло намного больше.

Что у Иоанна было по пехоте?

Две тысячи пикинеров. Две сотни рондашеров — мечников с круглыми линзовидными щитами — рондашами. Четыре сотни аркебузиров. Сотня арбалетчиков. И четыре сотни наемной германской пехоты, которая королю совсем никуда не подходила, так как не вписывалась в его стратегию. Совокупно чуть за три тысячи бойцов. А против них выступала швейцарская баталия тысяч в восемь лиц.

Перевес? Перевес. Причем очень серьезный.

А что по коннице? Три сотни королевской дружины, четыре сотни новгородского городового полка и две сотни тверского. Совокупно девять сотен всадников причем не сотенной службы, а вполне себе средневековых. Разве что королевская дружина была вооружена нормальными пиками с кожаными ремнями-упорами, что выгодно выделяла ее на фоне остальных. Им противостояло пятьсот всадников королевского полка Польши, семь сотен выставленные союзными магнатами, три сотни Михаилом Борисовичем, и еще столько же итальянских кондотьеров, что прибыли из той жаркой страны с наемной компанией.

Опять перевес. Вдвое. Причем три сотни итальянцев были одеты в латы, как и добрая половина королевской дружины.

Только с артиллерией Казимир напортачил и не притащил на поле боя ни одного орудия. Поэтому Иоанн со своими шестью легкими «громыхалками» имел полное и подавляющее преимущество.

Плюс, если смотреть в суть вопроса, то у нашего героя было еще и преимущество по стрелкам. Арбалетчиков, конечно, у швейцарцев имелось побольше. Но вот с аркебузирами имелась беда. Их считай, что и не было. Да и в целом преимущество по количеству стрелков держал Иоанн. Тем более толково организованных.

Если же смотреть на ситуацию в сухом остатке, то у Казимира были все шансы не просто победить, а разнести Иоанна в пух и прах. Поэтому наш герой и не спешил с атакой, стремясь реализовать то единственное преимущество, что у него имелось… а его можно было применить только в обороне.

Вышли значит. Построились.

Но начинать бой просто так было как-то неуместно. У Иоанна за спиной стояла целая куча иностранных наблюдателей. Да и у Казимира не меньше. Хуже того, сюда даже приплелся тот самый кардинал, что был послан Папой для переговоров к королю Польши. Вот вся эта пышная компания и выехала перед войсками на поговорить.

— Брат мой, — обратился Иоанн к Казимиру на латыни, которой уже в изрядной степени овладел. Как-никак основной язык международного общения и науки не только тех лет, но и ближайших веков. — Почто ты вторгся в мои владения? Мы разве ведем войну?

— Это мои земли! — Воскликнул Великий князь Тверской Михаил Борисович.

— Жители Твери единогласно присягнули на верность мне. И низложили тебя, объявив обманщиком. Почто ты их втягивал в войну? Почто голову дурил?

— Они не могли этого сделать!

— Уважаемые господа, представляющие короля Неаполя, герцога Милана и короля Дании, а также эти шевалье из Ольденбурга и Люксембурга могут засвидетельствовать мои слова. Горожане принесли мне присягу на площади перед Спасо-Преображенским собором. А все имущество, что некогда принадлежало твоей семье и епископу было разделено между его жителями.

— Это так, — торжественно произнесли по очереди все посланники со стороны Иоанна.