Король Руси (СИ)

Несмотря на отношение к привычному в эти годы типу орудий, они были выполнены по уже утвердившимся на Москве передовым нормам. Никаких украшений. Вингард, дельфины, цапфы и весьма продвинутый составной лафет. Плюс ствол, как и у легких полевых орудий был калиброван плоским сверлом, чтобы убрать раковины и выровнять геометрию, а потом еще и заполирован. Чтобы можно было уменьшить зазор между стенкой канала ствола и ядром, дабы существенно поднять энергию выстрела на том же заряде пороха.

Вот такие вот кулеврины и подвели к крепостной стене Смоленска Иоанн. Метров на двести. И сразу четыре штуки. Казалось бы, немного. Особенно в свете того, что предстояло вести огонь по крепостной стене. Но ведь в 1476 году Смоленск еще не щеголял могущественными кирпичными стенами по итальянской моде начала XV века. Нет. Он представлял собой классическую русскую древесно-земляную крепость. Его стена, составленная из срубов, была засыпана с наружной стороны землей на треть, а изнутри на ту же высоту дубовыми плашками. В остальном же… ничего угрожающего для подобного рода орудий.

Артиллеристы расставили кулеврины. Навели. Споро закинули в ствол каждой по картузу с порохом, пыжу и ядру. Прибили все это добротно. Проткнули через затравочное отверстие картуз. Подсыпали туда мелкого пороха. И помощник каждого командира орудия, положив руку в кожаной краге поверх этой затравки, чтобы ее ветром не сдуло, поднимал вторую руку в знак готовности.

Когда же все зарядились, командир батареи скомандовал:

— Па!

И открыв рот прикрыл руками уши. А спустя каких-то пять секунд, батарея кулеврин дала беглый залп по стене Смоленска.

Бабахнула. Окуталась дымами. Откатилась, гася отдачу, на метра полтора-два назад. И тут же расчеты бросились накатывать орудия назад, готовя к новым выстрелам.

Там же, на стороне Смоленска, народ с немым молчанием наблюдал за этой демонстрацией. Одно ядро попало в земляную насыпь и углубившись в землю, застряло там. А вот три остальные «железки» влетели в верхнюю часть стены, от чего обломки бревен полетели в разные стороны. Как итог — одну секцию — тот самый сруб — разметало по окрестностям.

— Ох ты ж матерь Божья! — Присев перекрестился Лев Борисович Глинский. — Это ж как? Это ж теперь чего нам делать то?

— Не робей, — хлопнул его по плечу Иван Юрьевич Мстиславский. — То кулеврины. Видал я такие. Они не часто бьют.

Однако на батарее были иного мнения.

И где-то через минуту дали новый залп. Благо, что раздельно картузное заряжание и умеренный вес ядра позволял перезаряжаться довольно быстро и ловко. В этот раз один «гостинец», как и в первый раз, зарылся в насыпь, второй пролетел выше, развалив какой-то домик. А два оставшихся обрушили остатки пролета, вновь породив фонтан брызг из обломков бревен.

На этом демонстрация и закончилась.

Да, у Иоанна теперь был порох. Да, он наловчился делать железные ядра не ковкой, а переплавкой в специальном тигле в персидской печи из отвального, плохого железа — того, что с вредными примесями. Но он не хотел уничтожать город или причинять ему какой-либо значимый ущерб. Он хотел повторить успех Ивана Грозного из оригинальной истории, который благодаря хорошей артиллерии щелкал укрепления как орешки.

Как он задумал, так и произошло.

Жители, и, прежде всего, боярство Смоленска признала демонстрацию впечатляющей, сменило штаты и отправилось с хлебом и солью вести переговоры с Иоанном. Ну так, а что? Вон — всего восемь выстрелов за шестьдесят ударов сердца, а какой урон. А если эти «громыхалки» хотя бы полдня поработают?

Тем более на фоне очень толстого намека с последствиями. Каган Великого травяного моря это вам не король Руси. Здесь может все кончится как в той же Старой Рязани, которую вырезали подчистую.

Кое кто из уважаемых, но не самых любимых персонажей на Руси хотел было уехать из города, поняв, что финиш. Однако гусары и татары обложили Смоленск со всех сторон и контролировали все дороги. Более того, с западного направления «внезапно» оказалось несколько десятков татар со специально обученными охотничьими соколами, дабы голубиной почтой никто послание никуда на запад не отправлял…

Судьба у Смоленска в целом мало отличалась от Рязани или Новгорода. Город обкладывали вирой, включался в королевский домен, а всех бояр, что числились среди противников Иоанна, выселяли на Юрьев-Камский и дальше по Волге. Имущество же их по уже укоренившейся традиции делили промеж сторонников. В общем, ничего необычного.

Разве что починку стены начали еще до ночи. Да ратные люди Смоленска приводились к присяге королю. Вид ТАКОЙ армии и ТАКОЙ артиллерии, вкупе с титулом сделал свое дело…

[1] Разгон — старое название «грабежа» и «разбоя». В данном контексте означает, что город будет отдан на разграбление.