Король шпионских войн: Виктор Луи — специальный агент Кремля

В начале 70-х приехавший на open house Джозеф Крафт, корреспондент американского журнала New Yorker, удостоился чести первым написать о том, что в доме «загадочного советского со связями в секретной полиции» вскоре появится бассейн. Действительно, летом, когда жарко, такая вещь была бы очень кстати и выглядела бы вызывающе буржуазно. Но думать так — наивно: у Виктора Луи появился не летний, а зимний бассейн, крытый и отапливаемый.

Это был, скажем точно, 1971 год, когда нынешние олигархи либо ездили на трёхколёсном, либо с трудом наскребали на трамвай. Олигархические аллюзии девяностых — нулевых возникают невольно: ведь когда Луи устраивал особо разгульные приёмы, в бассейне начинали плавать специальные пластиковые круги с нишами для бокалов и ёмкостью для льда и шампанского — такое плавание предполагало самый вольный стиль. Шампанское для Виктора существовало только французское, потому что, как известно, всё, что не из Шампани — не шампанское. Он предпочитал «Вдову Клико», но мог делать исключения.

Вкладывая деньги в дачу, Луи вкладывал не в недвижимость, а исключительно в себя как торговца информацией, и ещё — в свою dolce vita[15]. Европейские языковые подсказывают ещё два крылатых выражения: art de vivre[16] и gout de luxe[17].

Ну и ещё несколько штрихов. Легендарный переводчик Брежнева и Хрущёва Виктор Суходрев, которого трудно было чем-либо удивить, именно на даче у Луи впервые в жизни увидел микроволновую печь, персональный компьютер, принтер, видеомагнитофон и телевизор-проекционник. На чудо-экране гостям дамского пола демонстрировались фильмы о Лувре, мужского — о дамском, типа «Эммануэль». Это сегодня мир ускоренной амортизации дарит нам возможность купить ноутбук чуть ли не с получки, а видеоплейер и СВЧ — вообще на карманные деньги, тогда же каждая из этих вещей стоила тысячи долларов и будоражила таможенников на советской границе.

«У него были посудомоечные машины, когда их не было ни у кого, — говорит Суходрев. — Были микроволновые печи, хотя в СССР их запрещали, потому что считалось, что они испускают вредное излучение, которое нарушает какую-то там секретность. У него всё это было. Холодильник, который заготавливал лёд: сегодня, пожалуйста, иди, покупай. А тогда — нажимаешь на кнопку, а он сыпется! Это была научная фантастика».

В то время, когда в сотни тысяч советских квартир не были протянуты телефонные линии, а в новостройках москвичи ждали их по шесть лет, дача Луи была телефонизирована мгновенно. Если верить завсегдатаям, линий в итоге стало две: одна для семейного пользования, вторая — «выделенная линия» хозяина. Такое мог позволить себе только непотопляемый Генрих Боровик в московской квартире и значительно позже. Когда кто-то из гигантов мировой телефонии изготовил первый бытовой беспроводной аппарат, он тут же появился у Виктора: преданный страсти удивлять, он на тазах изумлённой публики прямо во время разговора брал «игрушку» в руки и, провожаемый широко распахнутыми глазами, шёл договаривать в сад.

Казалось, ни одна клетка его феерического мозга не расслаблялась ни на секунду.

В каждой своей поездке, в каждой новой стране он выискивал то, что на баковской даче заставило бы отвиснуть челюсти посетителей. Из Америки он привёз машину для попкорна за 2 800 долларов: вот бы Хрущёв порадовался!

Причём рассказывают, что к моменту покупки он уже здорово поиздержался, ему не хватило денег, и он пытался убедить продавщицу взять часть суммы в рублях. Из Италии он решил приволочь агрегат для приготовления эспрессо: но обычная «эспрессоварка» вызвала бы обычное удивление, а ему нужен был шок — и тогда он покупает ту, что готовит двенадцать чашек кофе за раз! Ещё где-то он заказал за бешеные деньги маленький горнолыжный подъёмник, который доставлял гостей дачи на вершину склона на его участке. Из Финляндии он выписал целиком сауну — ту самую.

И непрерывно повторял: «У меня есть всё».

Когда он узнал о том, что Андропов подарил Брежневу «антитабачный» портсигар, который, закрываясь, блокировался на шестьдесят минут и позволял владельцу курить лишь раз в час, то тут же заказал за границей дюжину таких устройств для подарков высокопоставленным друзьям. Он показывал свой уровень — уровень генсека.

Дача всё время усовершенствовалась: к примеру, на цокольном этаже в 80-х часть площади была отдана под бильярдную — ещё один вид буржуазного досуга. В начале тех же 80-х Луи просит вывести его на семью боевого маршала Василия Чуйкова: молва донесла до Виктора, что в квартире покойного военачальника висит фантастической красоты средневековый гобелен, высотой в пять метров. По данным Риммы Шахмагоновой, Луи предложил за него 25 тысяч долларов. Однако отношения с родственниками маршала не сложились ещё при его жизни, якобы после того, как Виктор задал ему вопрос: «Жалели ли Вы людей, которых в войну бросали на верную гибель?» Жена Чуйкова назвала Луи проходимцем. Вот и теперь ему гобелен не уступали, а он не желал повышать ставки. Позже он узнал, что гобелен ушёл за сто тысяч.