Король шпионских войн: Виктор Луи — специальный агент Кремля

А затем, как только самолёт с советским гостем оторвался от полосы и взял курс на Гонконг, снял трубку и набрал временного поверенного в делах США Дэвида Дина, которому «между прочим» упомянул о встрече с «пареньком из London Evening News, который здорово говорит по-русски». Для американца это был электрошок. Зная, что китайцы ничего не делают просто так, Дин навёл справки через представителя ЦРУ на Тайване. Через считанные часы ответ был у него на столе: сомнений в личности «паренька» не оставалось. В Вашингтоне хлопнули себя по лбу: «Это Луи!» Цээрушникам не оставалось ничего, кроме как выразить Цзяну сожаление: «Что ж Вы не сообщили нам о его визите раньше?»

Военный союз и открытие тайваньцами второго фронта против Мао наподобие Второго фронта англо-американцев против Гитлера — это был бы идеальный, идеалистический итог тайваньского турне Виктора. Реалистический же — договорённость об обмене информацией о ситуации в КНР (у Тайваня были там тысячи информаторов) и хороший пиар-эффект, который был достигнут. Прилетев в Гонконг, Луи тут же рассказал американским газетчикам о том, где был и что делал.

Уже через несколько дней в радиопередачах «Международного радио Китая[59]» появляются новые нотки: Москву полощут не только за ревизию социализма, но и за стремление «свергнуть любимого председателя Мао и ленинско-сталинское руководство нашей Партии и страны», а также «разделить Китай на сферы влияния в сговоре с гоминьдановской сворой». «Советские ревизионисты пали так низко, что готовы использовать смердящую политическую мумию чанкайшистских бандитов!», — извергалось радио. Тайваньские сМи ответили тем, что стали освещать советско-китайский пограничный конфликт как «вторжение коммунистического Китая в Советский Союз».

Привезённая Виктором с Тайваня бутылка сакэ (или тайваньской водки-«гаоляновки», которую он принял за сакэ), была заслуженной: его агитснаряд достиг цели в Пекине, а «аварийный» вариант с Тайванем был прощупан и признан работоспособным. Стороны договорились пусть не дружить, но чаще встречаться.

Стороны взяли паузу, но всё закрутилось с новой силой 2 марта 1969 года, когда вооружённый отряд китайцев в камуфляжной форме перешёл немаркированную и толком не охраняемую в том месте границу СССР на острове Даманский (Чжэньбаодао — «Драгоценный остров»), что в русле реки Уссури. Завязался бой с применением БТР и стрелкового оружия, были убитые и раненые, и в итоге остров заняли советские пограничники.

Но это, как выяснилось, была разминка: 14 марта, как только советские погранчасти вывели с Даманского, туда сразу же вошли китайские солдаты. Наши на БТР и танках двинулись навстречу, завязался тяжёлый бой: счёт убитым шёл уже на десятки. Китайцы брали числом — их на Даманский бросили порядка пяти тысяч. К вечеру 15 марта советские пограничники, истратив силы и боезапас, начали сдавать позиции. И когда стемнело, в нарушение приказа Политбюро ЦК КПСС не использовать части регулярной армии, остров раздора был обстрелян из секретных реактивных систем залпового огня «град», которые — Луи напишет об этом через полгода — «сожгут всю поверхность острова вместе с китайскими войсками и техникой». Вслед двинулись советские мотострелки: китайцы отступили, но это уже была без пяти минут война.

По Москве ходила пара откровенных шуток: одна про то, что у СССР две проблемы: Даманский и Недоманский[60]. Вторая про то, как на злополучный остров спускается дух Карла Маркса и кричит: «Пролетарии всех стран, разойдитесь!»

На этом фоне в нескольких тысячах километров к Западу совершались па советско-тайваньского брачного танца: как будто Виктор своим визитом действительно что-то прорвал, и вот хлынуло. В марте в Москву приезжает «тайваньский Луи» в должности замминистра образования: если Виктор был «Катей Лычёвой» этой оттепели, то теперь в Москву в ответ ехал «Саманта Смит». В мае, по информации Майкла Шэра, автора книги «Там, где столкнулись империи», аж два тайваньских министра прилетают на конференцию по туризму в «шестнадцатую республику СССР», Болгарию, чем вызывают чудовищный приступ бешенства в пекинских газетах. Далее, на Тайване, на очередном съезде правящей партии Гоминьдан впервые не был осуждён Советский Союз. Тайваньским антисоветским организациям было велено убрать из своих названий слово «антисоветский». А один советский дипломат за границей, подойдя к послу Тайваня на приёме, сказал ему: «Что ж, по крайней мере, у нас общий враг».

В апреле 1969 года министр обороны КНР, умеренный Линь Бяо, посетил «Даманский сектор» и, вернувшись в Пекин, посоветовал Мао Цзэдуну «не испытывать терпение русских». Линь Бяо через два с половиной года погибнет в авиакатастрофе: самолёт, который якобы летел в СССР, «случайно» упал на территории Монголии.