Король шрамов

Чьи молитвы ты слышишь? Доходят ли до тебя слова солдат? Фьерданских гришей, которых держит в тюрьме Ярл Брум? Шепчущие голоса в голове Нины как будто разом вздохнули. Вздох сожаления? Тоски? Нина затруднялась с ответом. Разгладив юбки, она поспешила по боковому проходу в келью Матери-хранительницы.

– Энке Яндерсдат, – поприветствовала ее пожилая женщина, используя обращение «вдова». – Ханна сообщила мне, что вы готовы давать ей уроки земенского. Надеюсь, вы понимаете, что монастырь не имеет возможности оплачивать эти занятия.

Ханна, одетая в опрятную белую блузку и светло-голубой сарафан, стояла молча, опустив глаза на свои мягкие туфли из непрактичного фетра. Рыжевато-каштановые волосы были заплетены в косу, уложенную на голове тугой короной. Наряд послушницы ей нисколько не шел. Первым порывом Нины было вытащить из прически Ханны все шпильки и расплести эту косу, чтобы ее роскошные кудри свободно рассыпались по плечам.

– Разумеется, я не требую платы, – сказала Нина. – Все, чего я прошу, – разрешить нам еще немного попользоваться вашим гостеприимством и на время одолжить на вашей кухне медный котелок, если такой найдется. – Теперь, когда Леони поняла, с чем имеет дело, она может продолжать исследование, и медная посуда очень ей пригодится.

– Вы чересчур щедры. – Мать-хранительница подозрительно поджала губы.

– О, вы меня раскусили, – улыбнулась Нина, заметив удивленный взгляд Ханны.

Если Ханна намеревается и дальше жить в этой проклятой стране, ей необходимо обучиться искусству обмана, а потом неплохо бы пройти стажировку в Кеттердаме. Повода подозревать себя Нина не дала, однако настоятельница монастыря явно полагает, что у нее есть некий скрытый интерес, а потому Нина раскроет его прямо сейчас.

– По правде сказать, я подумываю о том, чтобы оставить работу проводника. Путешествия сопряжены с трудностями, и в ближайшем будущем мне хотелось бы подыскать себе более надежный способ зарабатывать на пропитание.

– Мы принимаем на работу только членов ордена.

– Да, да, конечно, я понимаю. Однако рекомендация, выданная Матерью-хранительницей из Гефвалле, будет весомым аргументом для фьерданцев, которые ищут своим детям наставницу.

Престарелая матрона горделиво выпрямилась, приподняв подбородок. Набожность – слабая защита против лести.

– Что ж, я подумаю об этом благодеянии. Но сперва посмотрим, насколько хорошо пойдут дела у нашей Ханны. По возрасту ей немного поздно браться за овладение новым языком, но, откровенно говоря, я рада, что у нее появился иной интерес, помимо шумных проказ и беготни по грязному лесу.

Мать-хранительница отвела их в свободный класс и объявила, что разрешает заниматься до полудня.

– Надеюсь, Ханна, ты не забудешь о прочих обязанностях. Твой отец опечалится, если его дочь станет бременем для сего достойного заведения.

– Да, матушка, – смиренно отозвалась Ханна, однако, стоило настоятельнице удалиться, бросила хмурый взгляд на дверь и плюхнулась за парту.

– Она дала согласие на уроки, – заметила Нина. – Могло быть хуже.

– Она считает меня своей неудачей. В девятнадцать лет не замужем, будущего нет, как нет и намека на призвание служить Джелю.

– Все девы-хранительницы служат ему по призванию? – Нина взяла мел и начала записывать на классной доске, занимавшей почти всю стену, формы спряжения земенского глагола.

– Не знаю. Некоторые говорят, что Джель их призвал, утверждают, что им было видение. Только вряд ли Джелю интересны девушки вроде меня. Ты и вправду всю жизнь собираешься мотаться туда-сюда, работая проводником?

– Нет. – Нина старалась выписывать буквы поровнее. – Просто пока не готова постоянно жить на одном месте. – Только произнеся эти слова, она вдруг поняла, что это на самом деле так. В Равке она не находила себе покоя. Что, если этого покоя ей не найти, где бы она ни обосновалась?

Нина достала из кармана стопку бумажных листков.

– Держи. Это начальные уроки земенского. Переписывай их в тетрадь, чтобы выглядело, будто мы действительно занимаемся.

– Хочешь сказать, мне все же придется учить земенский?

– Немного. Больших успехов добиваться необязательно. – Нина указала на доску. – Начнем с глагола bes adawa. – Она подняла руки и поставила ноги в исходное положение, известное каждому гришу. – Он означает «сражаться».

* * *

Урок длился два часа. Нина начала с того же, с чего началось ее собственное обучение в Малом дворце: с умения применять силу сердцебита на самой себе.

– Ты когда-нибудь пробовала? – спросила она у Ханны.

– Нет… Не знаю. Порой, когда мне не спится, я представляю, как ритм моего сердца замедляется…

Нина поморщилась.

– Хорошо еще, что ты не погрузила себя в кому.

Она продемонстрировала элементарные дыхательные техники и основные боевые стойки. Заставила Ханну замедлить сердцебиение, потом ускорить. Совсем чуть-чуть затронула теорию Малой науки и принципы работы усилителей, не упоминая юрду-парем.