Король снов

Нет, Навигорн не помнил ничего ни об этом дне, ни о страшной войне, последовавшей за ним и унесшей много жизней как великих, так и ничтожных людей. Корсибар был вовремя свергнут, и волшебники, которых Престимион привлек на свою сторону, удалили из истории мира все, что было связано с узурпацией им власти. Но тот день в Лабиринте остался навсегда выжженным в памяти Престимиона — тот день, когда трон, обещанный ему, был отнят при помощи гнусного предательства, что заставило его развязать кровавую войну за восстановление надлежащего порядка вещей против собственных бывших друзей.

Голос Навигорна вывел его из задумчивости:

— Престимион, а будут ли новые Понтифексальные игры, когда мы все спустимся в Лабиринт, чтобы дожидаться смерти Конфалюма?

— Пока что никто не сказал, что Конфалюм умирает, — кратко ответил Престимион. — Но даже если и так… Новые игры? Нет. Думаю, на этот раз их не будет.

Он посмотрел в окно. Над городом Фа занимался рассвет.

Навигорн был, наверное, прав, думал он: удар Конфалюма является предвестником кончины старого понтифекса, и в скором времени Маджипур увидит еще одну перемену власти. Он переселится в Лабиринт и станет понтифексом, а Деккерет займет его место на вершине Замковой горы как корональ.

Был ли он на самом деле готов к этому? Нет, конечно нет. Навигорн правильно сказал: ни один корональ никогда не хотел отправляться в Лабиринт. Но этого все равно нельзя избежать — в конце концов, такова его обязанность.

Престимион в который раз спросил себя: как он, с его беспокойным характером, сможет приспособиться к бездеятельной жизни в подземной столице? Даже в Замке ему было тесно; в течение всех лет своего царствования он постоянно бродил по миру, пользуясь любым предлогом для того, чтобы посетить отдаленные города. Он совершил аж три великих паломничества, что делали лишь немногие коронали до него. Но и все его царствование можно было назвать одним бесконечным великим паломничеством, ибо он странствовал по миру, как ни один из короналей древности.

Конечно, никто не требовал от него, чтобы он заточил себя в Лабиринте, как только станет понтифексом. Это всего лишь традиция. Предполагалось, что понтифекс, старший монарх, должен пребывать в загадочно-величественном уединении, тогда как молодой блистательный корональ обязан как можно чаще появляться перед подданными, чтобы видеть их и быть замеченным ими. Престимион намеревался в общем следовать этой традиции. Но только в общем.

Сколько еще времени пройдет, спросил он себя, прежде чем для меня все изменится?

Явление Тизмет во сне, возможно, было предзнаменованием. Прошлое тянулось за ним, и вскоре сцене смерти старика Пранкипина предстояло быть разыгранной заново. Но на сей раз роль уходящего корона-ля, принадлежавшая тогда Конфалюму, будет отведена ему, а Деккерет станет новым принцем, возведенным на почетное место.

По крайней мере, в этот раз не мог объявиться новый Корсибар. Он позаботился об этом. Конфалюм, будучи короналем, дал всем понять, что выбрал в качестве своего наследника Престимиона, но нигде и никогда не объявлял этого официально, считая такой поступок неприличным, пока Пранкипин еще жив. Престимион не повторил этой ошибки. Чтобы ни у кого не возникло соблазна помешать процессу передачи власти, он уже объявил Деккерета своим наследником и объяснил собственным детям, почему сыновья короналя никогда и ни при каких условиях не могут даже надеяться унаследовать отцовский трон.

Таким образом, все было в порядке. Не имелось никаких причин для тревоги. Что будет, то и будет — и все будет, как должно быть.

«Ну что ж, — подумал Престимион, — тогда пусть перемены начнутся!»

Он был готов к ним. Не меньше, чем когда-либо в жизни.

— Я полагаю, что вы правы, Навигорн, — бодро сказал он, глядя в окно. — Лучше всего мне будет возвратиться в Замок, а потом уже оттуда отправиться в Лабиринт. Я хочу сначала серьезно побеседовать с Вараиль. И конечно, встретиться с советом — подготовить моих помощников к передаче власти…

Ответом был громкий храп. Престимион оглянулся. Навигорн спал, сидя в кресле.

— Фалко! — негромко позвал Престимион, высунувшись за дверь. — Диандоло!

Мгновенно бегом примчались камердинер и паж

— Подготовьте все к отъезду. Мы уедем в Замок сразу после завтрака. Диандоло, разбуди принца Тарадата, сообщи ему, что мы уезжаем и что я намерен выехать вовремя. Да, и отправь посыльного к правителю Фа герцогу Эмелрику. Пусть ему передадут, что в Замке внезапно потребовалось мое присутствие и что я с огромным сожалением вынужден прервать мое пребывание здесь. Но прежде всего отправь курьера в Замок к леди Вараиль с сообщением, что я выехал обратно и… довольно скоро прибуду. — Осторожно, чтобы не разбудить Навигорна, Престимион начал собирать разбросанные по столу документы.

11

В двери рабочего кабинета Мандралиски показалось бледное напряженное лицо.

— Ваша светлость? — послышался хриплый дрожащий полушепот, в котором все же угадывался юношеский тенорок.