Король-Солнце Людовик XIV и его прекрасные дамы

Благодарение Господу, маркиз д’Антен выздоровел, и маменька решила, что ему приспела пора жениться. Она подыскала ему невесту, дочь герцога де Юзез, но родители девушки были не в восторге от будущей родни. Атенаис сумела-таки вырвать у них согласие на этот брак, при условии что за невестой в приданое не дадут ни гроша, а всего лишь пообещают 5000 экю, когда предки уйдут в мир иной. Маркиз де Монтеспан остался в стороне, поскольку давать ему было нечего. Атенаис удалось уговорить деда с бабкой невесты тряхнуть мошной и выделить кое-что молодым на прожитье, немного раскошелилась сама, к тому же обставила им квартиру и подарила невестке комплект украшений с бриллиантами и изумрудами стоимостью в 40 000 ливров. Она подготовила роскошное свадебное торжество, но на него не приехали ни король, ни дофин, ни один член королевской семьи, из чего было ясно, что случай ее на исходе.

Какое разительное отличие от свадьбы дочери Атенаис от короля, Луизы-Франсуазы, мадемуазель де Нант! Ту еще в возрасте 12 лет обручили с принцем Луи де Бурбоном, потомком Великого Конде. Король наделил ее приданым в 1 миллион ливров плюс почти 200 тысяч ливров дохода, почти столько же дала семья Конде. Свадьба была отпразднована в Версале с невиданным размахом, включая катание на гондолах по Большому каналу и фейерверк.

Атенаис пыталась цепляться за свое место при дворе, но у нее ничего не получалось, и она углубилась в богоугодные дела. Невзирая на то что испокон века ее было принято считать воплощением безнравственности, фаворитка была чрезвычайно набожна. Маркиза тщательно выполняла все церковные обряды, не пропускала ни одной службы, соблюдала все посты (вплоть до того, что взвешивала дозволительную порцию хлеба) и каноны, по крайней мере один раз в год исповедовалась и причащалась.

После ухода в монастырь Луизы де Лавальер Атенаис основала небольшую больницу, которую постоянно расширяла и совершенствовала, но главное внимание стала уделять общине «Дочери Св. Жозефа». Здесь девочек-сирот обучали рукоделию, домашней работе, а затем пристраивали либо в качестве служанок в семьи, либо, при наличии соответствующей склонности, в монастыри. После смерти основавшей эту общину благотворительницы «Дочери Св. Жозефа» влачили жалкое существование, пока в 1677–1678 годах на них не обратила внимание королевская фаворитка. По-видимому, уже тогда Мадам де Монтеспан рассчитывала превратить общину в то место, куда впоследствии могла бы удалиться на покой. В заведении проживала и обучалась сотня девочек-сирот, причем упор делался на вышивку высокого качества. Лишь наиболее одаренным девушкам преподавали начала чтения и письма. Они работали над покровами для алтарей, ризами, облачениями либо с обычной вышивкой, либо с узором, выполненным золотой или серебряной нитью. Когда общину буквально завалили заказами, были привлечены еще два десятка профессиональных вышивальщиц, работавших не только по бархату и парче, но также и по обивке для мебели, украшенной особой сложности вышивкой. Она выполнялась посредством уже не используемой ныне техники «выпуклого тиснения», узор которой имел высоту до нескольких сантиметров. Эта ныне забытая технология была разработана камердинером и обойщиком короля Симоном Делобелем. Работа выполнялась либо навощенной шелковой, либо золотой, либо серебряной нитью по скульптурной модели, изготовленной выдающимися художниками того времени. Такая мебель предназначалась для парадных покоев Версаля, в частности салонов Марса и Меркурия. Самым же роскошным было убранство тронного зала, сгоревшее при Людовике ХV. Тогда из золы извлекли драгоценных металлов на 20 000 ливров.

Невзирая на такие высокохудожественные изделия, репутация Мадам де Монтеспан в Версале не только не укреплялась, но таяла с потрясающей стремительностью. Весьма скандально выглядело то, что Людовик потребовал от нее вернуть жемчужное ожерелье из 21 зерна чрезвычайно высокой ценности[57] (как мы помним, Атенаис в свое время отказалась принять его в подарок, но согласилась взять взаймы). Правда, этот не совсем благовидный поступок отнюдь не дает нам основания скоропалительно счесть Людовика крохобором, ибо он тут же подарил ей 100 000 ливров, которые Атенаис употребила на покупку земель для своего законного сына.