Король среди ветвей

Король, чье чутье обострила ревность, нутром сознает, что Королева с Тристаном не покорствуют ему - что хоть они и разыгрывают самоотречение, в сокровенной сердцевине оного кроется нечто, самопожертвованию противоположное: окончательное забвение себя самого ради другого. Ибо если они, в полноте их торжествующей любви, тешатся обманной заботой о благополучии Короля, если находят радость в покорстве, если упиваются самоотречением, стало быть, ни от чего они, на самом-то деле, не отрекаются и никому не покорствуют, нет, они остаются спряженными друг с другом вопреки всему - земному или небесному. И поскольку Король сознает это, - чего и сами-то они, увлеченные своей мелкой драмой самоотречения, порядком не сознают, - он получает преимущество в опасной игре, которую ведут все трое.

Сбиваемый с толку на каждом своем шагу, раз за разом обманываемый в попытках отыскать доказательство измены, знания которой он не перенесет, Король, послушавшись, верно, инстинкта, сокрытого в потаенных глубинах натуры его, нащупал единственный путь, способный, быть может, привести его к цели, которой он столь страшится и жаждет.

Король наблюдает. Двор предается обычным своим удовольствиям. Тристан с Королевой являют истинную картину благопристойности. Ничто не меняется.

И все же я спрашиваю себя: так ли уж и ничто? Все это походит на летний день, такой же, как прочие летние дни, если только не считать прикрытого полуденным зноем первого осеннего холодка. А кроме того, наличествуют и определенные знаки.

В осмотрительности Королевы и Тристана обозначилось нечто новое, я это заметил. Встречаясь, они теперь несколько скованы: слишком усердно избегают они взглядов друг друга, слишком большое сохраняют между собой расстояние. Речь, произнесенная Королем в Совете, явно поставила их в тупик. Они почуяли в ней угрозу, понять которую пока еще не сумели.

В особенности усталой и напряженной выглядит Королева. Каждую ночь она послушно выполняет на королевском ложе свой супружеский долг. Каждый день склоняет главу на мессе, сидит за обедом по левую руку от Короля, гуляет с камеристками. А где же Тристан? Что сталось с пылом, который сжигал их в лесу? Существование ее ныне - маскарад, пиеса. Все, чем полнится жизнь, затаилось в Королеве.

Я проходил сегодня двором мимо пекарни и кухни, и из-за угла выступила Брангейна, и вложила в ладонь мне записку. Я не разговаривал с нею со времени изгнания Тристана и Королевы. Когда я поднял взгляд от записки, Брангейны уже не было рядом со мной. Я должен встретиться с нею в башенном покое Королевы после того, как колокола отзвонят полдень. Королева при встрече присутствовать не будет.

В согретом солнцем покое, в витании блистающей пыли, Брангейна, замкнув дверь, повернулась ко мне. Лицо ее осунулось, взгляд был суров; в теплом, взволнованном свете она выглядела постаревшей.

- Королева несчастна, - сказала Брангейна.

- Королева… - я поколебался, стараясь потщательнее выбрать слова, - имеет множество оснований для счастья.

Что-то мелькнуло в ее глазах - разочарование, презрение - заставившее меня, увидев ее молодой порыв, устыдиться придворной плавности моих словес.

- Зачем, - резко спросил я, - Королева вернулась в замок?

- Ее призвал Король.

- Она подчинилась Королю?

Брангейна запнулась на один только миг:

- Она всегда ему подчинялась.

- Всегда?

Брангейна смело встретила мой взгляд.

- Вступая в брак, она преклонила перед Королем колени, как перед своим господином. Когда Король изгнал ее, она ушла. Когда позвал назад - вернулась.

Я уже и забыл, насколько скор ум Брангейны. В сущности, сказанное ею было верно. Я еще соображал, что ей ответить, когда она произнесла:

- Это Тристан настоял, чтобы Королева вернулась.

- Потому, что их обнаружили?

- Ради ее чести.

Я попытался представить Тристана, который пробудившись в лесу, видит рядом с собой меч Короля.

- Честь ее теперь восстановлена, - еще произнося эти слова, я устыдился плохо прикрытого ими презрения, однако Брангейна не обратила на них внимания.

- Я знаю ее. Знаю Изольду Прекрасную. И боюсь… - она примолкла.

- Боишься того, что она может сделать?

- Боюсь ее несчастья, - устало сказала Брангейна. И следом: - Король наблюдает за ней.

- Король любит ее.

Брангейна пропустила это мимо ушей:

- Вы близки к Королю. Вы знаете, куда он уходит - и когда…

- Ты просишь меня стать шпионом при Короле?

Она смерила меня нетерпеливым взглядом.

- Я прошу вас позаботиться о том, чтобы никто не пострадал, - она уже шла к двери.

И только после ухода ее меня осенило, что Брангейна просила не просто присматривать тщательно за Королем, но сообщать о его перемещениях ей, дабы Королева была вольна - делать то, что она хочет.