Король цирка

А вот Пал Буго в отличие от своего воспитанника с полным равнодушием относился к собственной наружности и все еще носил долгополое коричневое пальто, которое, наверное, много лет назад приобрел для того, чтобы не снимать его до гробовой доски. Это был худощавый и рослый — на две головы выше всех сельчан — молодой человек с неимоверно длинными ногами. Когда он, идя рядом со своим воспитанником, делал шаг, тому, чтобы не отстать, приходилось делать три шага. И неудивительно, что Пал Буго постоянно сдерживал себя при ходьбе: ему казалось, что он двигается медленно, как улитка.

— А мы как раз искали тебя, — сказал Янош. — Папа на тебя больше не сердится. Тебе надо только попросить прощения у жены пастора.

Миклош тяжело вздохнул.

— Привет! — процедил сквозь зубы Бела Винцехиди, протягивая Миклошу свою тонкую холеную руку.

Миклош так пожал ее, что Бела скривился от боли.

— В Пеште[3] так не принято, — пробурчал он, потирая начинающие краснеть пальцы. — Там вообще все по-другому, не так, как у нас.

— А зачем у тебя в глазу эта стекляшка? — полюбопытствовал Миклош. — Ты ведь, по-моему, не близорукий.

— Это монокль, — снисходительно пояснил Бела. — В Пеште все аристократы носят монокли. Мода такая.

— Дурацкая мода! — заявил Миклош. — Я бы не стал портить себе глаза.

— Ребята, я, пожалуй, пойду, — сказал Пал Буго, нетерпеливо топтавшийся около них. — Мне надо ежедневно проходить определенное расстояние, а то ночью мои ноги не успокоятся, пока не заведут меня на крышу дома.

И с этими словами гувернер удалился, дав наконец волю своим ногам, которые принялись отмерять двухметровые шаги. Со стороны казалось, будто он спешит по какому-то неотложному делу.

Ребята неторопливо двинулись к дому. Они не прошли еще и половины пути, когда Пал Буго вернулся и, поравнявшись с ними, бросил на ходу:

— Я должен трижды покрыть это расстояние, и тогда, думается, на сегодня будет достаточно.

Когда-то Пал Буго был семинаристом-проповедником и с тех пор взял за правило каждый день проходить по нескольку миль, чтобы не утратить приобретенные навыки, к числу которых относились выносливость и быстрота ходьбы. По мнению Пала Буго, именно это являлось наиважнейшим для проповедника, ведь чем больше городов и сел он успевал обойти, тем удачнее складывалась его судьба.

Когда Пал Буго стал гувернером юного Винцехиди, ему больше уже не нужно было ходить по городам и селам, но зато он регулярно совершал пешие прогулки из конца в конец села да и дома, в своей комнате, постоянно мотался из угла в угол. И частенько приговаривал:

— Даже хороших лошадей надо каждый день пускать в галоп, чтобы они не застоялись. А мои ноги — это мои лошади. Если бы они привыкли бездельничать, мне пришлось бы ездить по железной дороге. А я никогда в жизни не ездил на поездах и все-таки побывал в Риме, в Париже и даже в Гамбурге. И пошел бы дальше, если б у меня на пути не оказалось море.

Ребята уже подходили к дому, когда на проселочной дороге показались аляповато расписанные яркими красками кибитки, которые Миклош увидел с верхушки тутового дерева. Повозки тянули две лошади. Из маленькой трубы над одной из кибиток струился легкий дымок — там наверняка готовили ужин. За второй бодро вышагивал юноша приятной наружности — с виду ровесник Миклоша — в красной тюбетейке. Он с любопытством оглядывался по сторонам и улыбался каким-то своим мыслям. Когда он проходил мимо, Миклош не смог удержаться, чтобы не спросить:

— Что это за труппа?

— Это цирк Барберри, — пояснил юноша. — Завтра вечером мы дадим здесь представление.

— Ой, как здорово! — воскликнул Миклош и, чтобы показать, что это не было с его стороны праздным любопытством, тут же продемонстрировал безупречное двойное сальто.

Улыбчивый юноша в ответ подкинул вверх свою тюбетейку, сделал стойку на руках и, поймав ее ногой, помахал ею в знак приветствия.

Миклош раскраснелся от волнения.

— Цирк Барберри… — пробормотал он. — Должно быть, хороший цирк, если там такие артисты!

А ведь он увидел пока еще только одного артиста.

На дороге показался Пал Буго. Делая огромные шаги, он стремительно приблизился к ребятам и на ходу проговорил:

— Если мой желудок, который работает как часы, меня не обманывает, близится время ужина. Но мне надо пройти еще одну милю. Я скоро вернусь.

Из дома послышались удары гонга, призывающие к ужину, и Пал Буго заставил своих «лошадей» прибавить шагу.

Глава вторая, в которой мы знакомимся с жизнерадостными людьми, не теряющими присутствия духа даже в затруднительных ситуациях

Большие, ярко раскрашенные кибитки остановились в самом центре села, возле единственного трактира. Шагавший следом юноша в красной тюбетейке огляделся по сторонам и, приоткрыв дверцу первой кибитки, возвестил:

— Вуаля, дамы и господа! Вот то самое место, где нам суждено стяжать бессмертную славу. У господина Густава появился шанс прибавить еще один листик к своему лавровому венку.