Король уныния

— Наши уроки танцев, — Слоан подняла подбородок и посмотрела на меня. От напряжения ее щеки раскраснелись, а глаза блестели так, что у меня защемило сердце. Я знал, что она очень осторожна, но не понимал насколько, пока она не дала волю своим страхам. — Я их почти не помню.

— Ну, теперь мне больно. После всех усилий, которые я приложил, ты не помнишь? В следующий раз просто соври мне. — Я лениво покрутил нас к краю комнаты. Это был небольшой клуб, а значит, свободных мест было не так много, но я хотел, чтобы Слоан была как можно больше предоставлена сама себе.

— Я не это имела в виду, ты, большой ребенок. Я имела в виду Испанию, которая, кажется, была целую жизнь назад, и… — У нее перехватило дыхание, когда я неторопливо провел рукой по ее позвоночнику.

— И? — спросил я.

Ее платье было с вырезом на спине, и вскоре шелк сменился гладкой обнаженной кожей. Она легко скользила под моими прикосновениями, ее тепло превращало мою кровь в жидкий огонь и опасно путало мои мысли, но мне было все равно.

Это был не тот клуб, в который ходили наши друзья или знакомые. Никто не знал, кто мы такие, а значит, в эту ночь мы были свободны.

— И… — глаза Слоан закрылись на краткий миг, когда я коснулся чувствительной кожи ее затылка. — Не могу поверить, что прошел всего месяц.

— Люди могут прожить годы за месяц, если сделают все правильно. — Я обхватил рукой ее шею и нежно провел большим пальцем по коже. — Раз уж ты не помнишь, нам нужно освежить знания.

Она настороженно вскинула бровь.

— Правда?

— Да. Я очень серьезно отношусь к своей роли учителя, — я наклонил голову, сокращая расстояние между нами, и ее дыхание коснулось моих губ.

Мы не целовались со времен библиотеки. Я не хотел торопить события, но, когда я был рядом со Слоан, то, чего я хотел, не имело никакого значения.

Я не хотел ее. Она была нужна мне. Отчаянно.

Я нуждался в ней так же, как океанские приливы нуждаются в луне, и я отдал бы все, чтобы она испытывала ко мне хотя бы частицу того же чувства.

— Отпусти контроль, — тихо повторил я. — Слушай музыку. Растворись в ней.

По ее лицу пробежала неуверенность.

Для Слоан контроль был необходимостью, а не роскошью, но все мы должны были когда-нибудь отказаться от контроля. В противном случае наш мир всегда будет ограничен границами, которые мы сами себе рисуем.

— Никто не смотрит. — Она стояла спиной к стене, а мое тело закрывало ее от танцпола. Мы плотно прижались друг к другу, достаточно близко, чтобы я мог слышать постоянные удары ее сердца. — Только мы, Луна. — На заднем плане быстрая музыка переходила в плавные, манящие ритмы новой песни. Хрипящий вокал пронесся по воздуху, и ритм пар вокруг нас замедлился.

Слоан сглотнула.

— Хорошо, — прошептала она.

Ее ответ ударил мне в кровь, как глоток ванильного виски.

Мы говорили об уроках танцев, но они были последним, о чем я думал, пока вел ее по ступенькам.

Это было интимное место, достаточно большое для сотни человек и достаточно тусклое, чтобы снять с людей запреты в тени. Янтарные лампы светились над головой, подчеркивая изгибы скул Слоан и дрожь ее тела, когда моя рука переходила с ее шеи на спину.

Вначале она была скованна, но двигалась с естественной точностью, ее тело и ноги синхронно следовали за мной, не пропуская ни одного такта. Однако чем дольше играла музыка, тем более плавными становились ее движения. Сталь превратилась в шелк, а настороженность в ее глазах смягчилась, и по моим венам пробежал жар.

Уроки были техничными. Безличными. А это? Это было настолько личным, насколько это вообще возможно.

— Ты сказал, что не проходишь первую базу на первом свидании, — ее взгляд замерцал под светом ламп. — А что насчет второго свидания?

Ее вопрос пронесся по моему телу, во мне разгорался огонь, уничтожавший все остальные мои мысли.

Были только она, то, что между нами и я.

— Меня можно убедить, — мой хриплый ответ выдавал желание, бурлившее в моем теле. Моя кожа слишком туго обтягивала мышцы, и если я не попробую ее в ближайшее время, то просто взорвусь.

Слоан улыбнулась так, словно точно знала, что творится у меня в голове.

Она привстала на цыпочки и, спустя короткое, мучительное мгновение, прижалась своим ртом к моему.

Вот и все.

Всего одно легкое касание, и мой контроль оборвался.

Одна рука погрузилась в ее волосы, закрывая затылок, а ее руки обхватили мою шею. Другая толкнула нас обратно к стене, пока наши тела не прижались друг к другу.

Мне было плевать, кто на это смотрит. В этот момент не существовало никого, кроме Слоан, и я не мог насытиться ею — мягкостью ее губ, сладостью ее вкуса, слабыми стонами и вздохами, когда я исследовал ее рот словно изголодавшийся мужчина.

Если бы у поцелуев были цвета, то этот отражал бы обрывки контроля, кружащиеся вокруг нас, — симфонию малинового, янтарного и чистого, потрясающего кобальта. Они погружались под мою кожу, посылая электрические токи по каждому оголенному нерву.

В черно-белом мире она была моим калейдоскопом.

— Ксавьер, — дыхание Слоан пробилось сквозь мою дымку. — Мы должны уйти. Куда-нибудь в более уединенное место.