Король воров

Ждать, к счастью, пришлось недолго. Едва она пригубила второй глиняный кубок легкого вина, как мужчины за угловым столом, очевидно о чем-то договорившись, ударили по рукам; рыжий вышел из-за стола и, по привычке прикрывая лицо поднятым воротником потертого кожаного плаща до пят, поспешил к выходу. Оставшись один, гигант заказал еще одну кружку и принялся задумчиво прихлебывать вино.

Рохана не спеша встала и с кубком в руке пересела за стол черноволосого.

Дикарь посмотрел на нее и выжидательно поднял брови.

— Доброго дня тебе, благородный незнакомец, — улыбнулась Рохана как можно более открыто и ласково из-под надвинутого капюшона.

— И тебе того же, — осторожно ответствовал северянин.

— Я вижу, ты человек не местный, — продолжала женщина. — И, как я погляжу, ограничен в средствах. Скажи, права я или нет?

— Это смотря зачем ты спрашиваешь.

— Просто хочу предложить тебе работу. Тыльной стороной ладони черноволосый великан оттер капли вина с губ и усмехнулся.

— Сегодня, однако, урожайный день у меня… Впрочем, не обращай внимания. Так что за работа и сколько платят? Видишь ли, за что попало я не берусь.

— Платят… — Рохана быстро прикинула в уме: здоров, могуч, наверняка неуемен, как молодой бычок, с другой стороны — юный, глупый, нищий… — Ну, скажем, семьдесят золотых за ночь.

— Ага, значит, работа ночная, — тут же смекнул северянин, и Рохана прикусила язык. Этот дикарь не настолько туп, как показался на первый взгляд — не моргнув глазом, проглотил баснословную для него сумму, однако тут же понял, что дело не совсем, мягко говоря, обычное. — И что же я должен буду делать? Понимаешь, красавица, семьдесят золотых за ночь — цена немалая, и за такие деньги простую работенку не предложат…

— Ты чужестранец, — сказала патрицианка. — Молод, Диковат. Привлекателен. Хорошая фигура. Сильные руки. Волевое лицо. Таких трудно сыскать в нашем городе… Понимаешь, о чем я говорю?

Варвар тряхнул гривой иссиня-черных волос.

— Пока что-то не очень, красавица. Ты, никак, в цирке мне предлагаешь выступать? Ночью?..

Рохана вздохнула. При всей притягательности юного северянина, сообразительность его явно оставляла желать большего.

— Никаких цирков, чужеземец, — напрямую сообщила она. — Дела обстоят следующем образом. Моя госпожа, молодая богатая незамужняя женщина, желает побеседовать с тобой завтрашней ночью. И за эту беседу ты получишь семьдесят золотых. Так, я надеюсь, понятно?

Дикарь некоторое время молчал.

— Ага, — наконец произнес он — совершенно спокойным тоном, будто не райское наслаждение предлагала она, а тяжкий труд в каменоломнях. — Так понятно. Иными словами, твоя госпожа желает взять напрокат мое тело. На одну ночь, й за это я получу семьдесят золотых. Правильно?

Поколебавшись мгновение, Рохана кивнула. Нет, вовсе неглуп был этот варвар. Он сразу раскусил намерения сестер… Однако, вместо того чтобы немедля возбудиться от столь соблазнительного предложения и немедля на него согласиться, чертов дикарь еще смеет ухмыляться и таращиться на нее, патрицианку Рохану, самым бесстыжим образом!

— Знаешь, милая, — сказал он наконец. — Я не из тех, кто покупается на столь легкую приманку. Не верю я тебе, хоть ты тресни. Очень уж просто все получается: мне — наслаждение, мне же — награда за него… Нет, деточка, это не для меня. И, кроме того, на завтрашнюю ночь у меня уже запланировано одно дельце…

— Ты ж наемник, ты должен соглашаться на любую работу! — не сдержавшись, воскликнула она. — Тем более на столь приятную!

В глубине души Роханы постепенно поднимался гнев. И даже не фамильярное обращение «деточка» вывело ее из себя. До сих пор в столь соблазнительном и многообещающем предложении сестрам отказывали лишь те, кто, как мужчина, был совершенно беспомощен, или же те, кого женские ласки не интересовали вовсе — в отличие от ласк мужских… И патрицианка уже начала склоняться к какому-нибудь из этих мнений, когда рядом со столом неожиданно возникла пышнотелая девица и капризным голосом проканючила:

— Ну Ко-онан, ну ты же обеща-ал, что недолго! Мы с Карой уже заждались…

— Сейчас, сейчас, милые, — рассеянно ответил варвар. — Обговорю только кое-что с этой дамочкой.

— Противный Конан, ты уже новую девочку нашел! — надула пухлые губки девица. Повернулась к Рохане; глаза ее вдруг превратились в две узкие

щелочки. — Слышь, ты! — прошипела она сквозь зубы. — Здесь наше место. Проваливай из «Груши», а не то…

С каменным лицом служанка таинственной дамы медленно перевела взгляд на девицу, медленно же оглядела ее с ног до головы и тихо, но внятно проговорила:

— Кедляй отсюда, вычка оглатая, пока мои зохи тебя не оттурчили. Кинтарь мой. — Этой фразе (как и многим другим) научила ее сестра Кальвия, которая непонятно откуда знала плебейский язык не хуже общепринятого.

Конан не понял ни слова, но девица, очевидно, поняла прекрасно: щеки ее вспыхнули, она открыла было рот, чтобы достойно ответить… и так, с открытым ртом, исчезла — столь же неожиданно, сколь и появилась.