Король зимы

Галахад перенес арфу и стул арфистки к дверному проему, и мы приготовились охранять вход в библиотеку копьем, мечом и щитами.

– Ты знал, что это был он? – спросил я.

– Кто? – откликнулся Галахад, нанося удар копьем в круглый франкский щит.

– Мерлин.

– Это Мерлин? – Галахад был ошеломлен. – Я не знал.

Франк с завитыми в колечки волосами и окровавленной бородой с диким воплем замахнулся на меня копьем. Я перехватил его за наконечник у самой своей головы и притянул к себе, буквально насадив на острие Хьюэлбейна. Другое копье вонзилось в притолоку рядом со мной. Один из нападавших споткнулся об арфу, струны жалобно застонали, а франк грохнулся на пол, где его достал тяжелый ботинок Галахада. Нас теснили. Я прикрывался щитом, отбивал мечом направленные прямо в грудь удары. Дворец гудел от криков, наполнялся едким дымом. На наше счастье, франки, жаждавшие добычи, не видели ничего интересного для себя в библиотеке и кинулись в другие комнаты, надеясь пограбить там без помех.

– Мерлин тут? – снова недоверчиво спросил Галахад.

– Взгляни сам.

Галахад повернулся и с сомнением оглядел высокую фигуру старика, шарившего по полкам полуразоренной библиотеки Бана.

– Это и есть Мерлин?

– Да.

– Откуда ты узнал, что он здесь?

– Я не знал, – сказал я. – Ну-ка иди сюда, собака!

Эти слова были обращены к здоровенному франку, закованному в кожаные доспехи и размахивавшему военным топором с обоюдоострым лезвием. Воображая себя непобедимым героем, он орал воинственную песню. Пронзенный копьем Галахада, гигант выплюнул последние слова песни вместе с кровью. Топор его воткнулся в доски пола.

– Нашел! Нашел! – внезапно закричал Мерлин позади нас. – Конечно же, Силий Италик! У него никогда не было восемнадцати книг о Второй Пунической войне! Всего только семнадцать! Как я мог поверить в такую глупость? Ты прав, Дерфель, я – старый дурак! Последний дурак! Восемнадцать книг о Второй Пунической войне! Ха-ха! Любой ребенок знает, что их было только семнадцать! Я нашел ее! Пошли, Дерфель, не будем терять время. Не торчать же нам здесь всю ночь!

Мы с Галахадом вбежали в разоренную библиотеку. Я перевернул большой рабочий стол и припер им дверь, а Галахад рывком открыл окно, выходившее на запад. В библиотеку уже ломились франки. Мерлин сорвал с шеи деревянный крест и швырнул его в дверь. И тут же к потолку взметнулся сполох пламени. Мне показалось, что обрушилась стена и пламя вылетело из перевернувшейся печки, но Мерлин расхохотался. Он заявил, что все это натворил кинутый им крест.

– Иногда и негодные вещи могут сгодиться, – сказал он, взирая на корчащихся в огне вспыхнувшего креста врагов. – Жарьтесь, черви, жарьтесь! – Мерлин поспешно запихивал драгоценный свиток за пазуху. – Ты когда-нибудь читал Силия Италика? – спросил он.

– Никогда и не слыхал о нем, лорд, – бормотал я, увлекая его к открытому окну.

– Он писал эпические стихи. Да, дорогой мой Дерфель, эпические! – Мерлин вырвался и положил руку мне на плечо. – Позволь дать тебе один совет. – Он говорил серьезно. – Остерегайся эпических стихов. Поверь моему опыту.

Я готов был расплакаться, как ребенок. Таким облегчением было снова глядеть в его мудрые, суровые глаза. Словно отец смотрит на меня из далекого детства.

– Я так скучал по тебе, лорд, – выпалил я.

– Не время распускать нюни! – вдруг рявкнул Мерлин и сам помчался к окну, когда к нам сквозь огонь рванулся обезумевший от боли и злобы франк с поднятым копьем. Волосы его дымились, рот исказился в крике.

Я отбил щитом направленное мне в грудь острие копья и свалил врага ударом меча.

– Сюда! – кричал Галахад, успевший выпрыгнуть в сад.

Я добил умиравшего франка и, обернувшись, увидел, что Мерлин вновь устремился к столу.

– Скорей, лорд! – завопил я.

– Кошка! – откликнулся Мерлин. – Не могу же я бросить кошку!

– Ради всех богов, лорд! – взмолился я, но Мерлин уже протискивался под стол, вытягивая за лапу испуганную серую кошку.

С кошкой на руках он наконец перелез через подоконник в сад, отделенный от бухты живой изгородью кустов. Заходившее солнце заливало небо и дрожащую воду бухты потоками кровавого света. Мы продрались сквозь кусты и устремились вслед за Галахадом вниз по каменным ступеням, мимо хижины садовника, свернули на узкую опасную тропу, что огибала гранитный пик. С одной стороны над нами взметнулась к небу гладкая каменная стена, а с другой – зияла пропасть. Но Галахад с детства знал каждый поворот тропы и уверенно вел нас вниз к темной воде.

В море плавали тела убитых. Наша лодка, забитая беглецами и ушедшая в воду почти до краев, чудом держалась на поверхности примерно в четверти мили от берега. Гребцы налегали на весла, стараясь уплыть как можно дальше. Я рупором сложил ладони у рта и прокричал:

– Кулух!

Скала эхом усилила мой голос, но он потерялся в криках и воплях, несущихся из гибнущего Инис-Требса.

– Пусть плывут, – спокойно сказал Мерлин, затем пошарил под замызганным монашеским одеянием. – Подержи ее.