Король зимы

Заходящее солнце удлинило тени, и они протянулись по песку вдоль западной оконечности мыса. Розовые облака покрыли небо. Чайки спрятались в каменных щелях. Двое наших раненых отправились проверить спрятанный корабль и освободить его от камней. Я все же хотел, чтобы он был наготове. Наступал вечер, и начинающийся прилив должен был оттеснить франков от стен. Мы уже готовились праздновать победу.

Но тут с противоположной стороны донеслись торжествующие крики, и мы увидели, что отброшенные от нашей стены франки устремились туда, откуда слышались звуки боя. Мы поняли, что город потерян. Позже, по рассказам уцелевших людей, нам стало ясно, как это произошло. Франкам удалось взобраться на низкую каменную ограду гавани, и они легко проникли в город.

Мы с Галахадом взяли двадцать солдат и повели их напрямик через сооруженные жителями города баррикады, Кулух остался охранять и защищать наш участок стены. Первые клубы дыма поднимались над поверженным городом.

Мы вместе с защитниками главных ворот бежали к центру. За первым же поворотом на каменных ступенях мы увидели врагов, карабкавшихся, как крысы, на крышу амбара. Сотни вражеских копьеносцев нескончаемым потоком захлестывали набережную и устремлялись к вершине городского холма. Их штандарты из бычьих рогов торчали уже повсюду, барабаны гудели непрестанно, и уже слышались в домах визг и вопли захваченных в плен женщин. Слева от нас, там, где франки укреплялись за парапетом набережной, внезапно возникли копьеносцы в белых плащах. Руководил ими Борс, кузен Ланселота и начальник дворцовой стражи. На какое-то мгновение мне показалось, что его появление решит исход битвы и ему удастся отбросить вторгшихся в город франков. Но вместо атаки он повернул своих воинов, и они стремительно понеслись по широким каменным ступеням, ведущим вниз к морю, там на причале стояли маленькие лодки. Отряд Борса спасался бегством. Среди них я заметил Ланселота, поддерживавшего под руку мать, и спешащих за ним следом перепуганных придворных. Филиды в панике покидали обреченный город.

Галахад сразил двух франков, пытавшихся преградить нам дорогу, но позади них улица темнела от черных вражеских плащей.

– Назад! – крикнул я и поволок Галахада в сторону.

– Дай мне драться!

Он пытался вырваться и обернуться лицом к двум другим воинам, бегущим к нам по узким каменным ступеням.

– Глупо умирать!

Я отпихнул его и, сделав ложный замах копьем, вонзил его острие в лицо одного из нападавших. Выпустив древко, я принял удар вражеского копья щитом и поспешил выхватить из ножен Хьюэлбейн. Удар меча пришелся по краю щита франка, и тот, не удержавшись, покатился вниз по ступеням.

– Только ты знаешь, как пробраться через город к нашей бухточке! – прокричал я Галахаду.

Над ступенями крутой лестницы одна за другой возникали фигуры обезумевших от кровавой битвы врагов. На просторной площадке у лестницы была гончарная лавка, изделия хозяина все еще стояли на полках и на столах под навесом аккуратными рядами. Я опрокинул стол, уставленный кувшинами и вазами, под ноги напиравшим врагам, швырнул им в лица подпорки навеса.

– Веди нас! – крикнул я.

Теперь нас могли спасти только тайные тропы. Переплетение аллей и садовых дорожек мог знать лишь давний житель Инис-Требса.

Вторгшиеся в город через главные ворота враги отрезали нас от Кулуха и его людей. Галахад вел наш небольшой отряд вверх по холму, свернул налево в тоннель, который тянулся под храмом, затем пересек сад и вывел к стене, на которой стоял бак для сбора дождевой воды. Под нами расстилался разоренный город. Разъяренные франки ломали все на своем пути, желая отомстить за своих мертвых, оставшихся на песке бухты. Плачущих детей усмиряли мечами. Я видел, как один франк, громадный воин в рогатом шлеме, сразил топором прижатых к стене четверых защитников. Дым валил уже из всех домов. Город был построен из камня, но мебель, деревянные крыши и просмоленные лодки горели отменно. Внизу, в море, взбаламученном начинающимся приливом, я заметил крылатый шлем Ланселота на одной из трех улепетывавших лодок, а надо мной в ожидании своего последнего часа розовел в лучах заходящего солнца великолепный дворец. Вечерний ветерок развеивал серый дымок и вздувал белые занавески на дворцовых окнах.

– Туда! – прокричал Галахад, указывая на узкую тропинку. – Идите по ней прямиком, и уткнетесь в спрятанную лодку.

Наши люди стремглав понеслись вниз по тропинке.

– Давай, Дерфель! – позвал меня Галахад.

Но я не двигался. Я глядел на вершину холма.

– Скорей, Дерфель! – торопил меня Галахад.

Я не слышал его. В голове моей звучал голос старика. Сухой, ироничный и недружелюбный голос, который словно приковал меня к месту.

– Пошли, Дерфель! – заорал мне в самое ухо Галахад.

«Вверяю тебе мою жизнь, – отдавались в мозгу слова старика. – Порукой твоя честь и совесть, Дерфель Думнонийский».

– Как мне добраться до дворца? – прокричал я Галахаду.

– До дворца?

– Говори как! – гневно крикнул я.

– Сюда, – сказал он, – сюда.

И мы полезли наверх.

Глава 3