Король зимы

Гриффид знал, что Нимуэ была возлюбленной Мерлина и обладала силой друида. Он весь дрожал от страха перед ее проклятием.

– Прошу тебя, – проблеял он, когда Нимуэ воззрилась на него.

Она проскользнула мимо опущенного к земле копья и с размаху ударила Гриффида посохом.

– Лечь! – тихо, но грозно произнесла она. – Все! Лицом вниз! – Она ударила Майнака. – Ложись!

Они покорно плюхнулись в грязь. Нимуэ прошла по лежащим телам, как по настилу. Поступь ее была легка, но проклятие давило сильнее камня.

– Ваши жизни – мои, – говорила она, шагая по затаившим дыхание мужчинам. – Ваши смерти в моей руке. Ваши души – мои игральные кости. И каждое утро, проснувшись живыми, вы станете благодарить меня за это, как за благодеяние. И каждый вечер вы будете молиться, чтобы я не увидела ваши грязные хари во сне. Гриффид ап Аннан, поклянись в верности Дерфелю. Поцелуй его меч. На колени, собака! На колени!

Я попытался возразить, что эти люди не должны присягать мне на верность, но Нимуэ ожгла меня гневным взглядом и приказала обнажить меч. Один за другим с искаженными страхом, испачканными в грязи лицами мои старые товарищи становились на колени, чтобы поцеловать кончик клинка Хьюэлбейна. Клятва не делала меня предводителем этих людей, но ограждала от их мести. Нимуэ пригрозила, что стоит им нарушить клятву, как душа каждого из них будет обречена на вечное скитание в ином мире и никогда не найдет нового тела, чтобы вновь появиться на этой зеленеющей, залитой солнцем земле. Один из копьеносцев, христианин, попытался перечить Нимуэ, выкрикивая, что клятва эта ничего не значит, но пыл его угас тут же, стоило ей вытащить из глазницы и протянуть ему с проклятиями свой золотой глаз. В ужасе он упал на колени и вслед за остальными поцеловал мой меч. Как только последний из них произнес свою клятву, Нимуэ приказала всем вновь лечь на землю. Она вставила золотой шарик в пустую глазницу, и мы ушли, оставив униженных мужчин валяться ничком в грязи.

Как только мы скрылись за амбарами, Нимуэ начала смеяться.

– Мне это здорово понравилось! – В ее голосе послышались давно забытые озорные нотки. – Очень понравилось! Я так ненавижу мужчин, Дерфель!

– Всех мужчин?

– Мужчин в кожаных латах и с копьями. – Ее передернуло. – Не тебя. Но остальных я ненавижу. – Она обернулась и плюнула позади себя на тропинку. – Как, должно быть, смеются боги над этими гордо вышагивающими мужчинами! – Она откинула капюшон и посмотрела на меня. – Ты хочешь, чтобы Линет пошла с тобой в Кориниум?

– Я поклялся защищать ее, – глухо произнес я. – И она утверждает, что беременна.

– Значит, ты все же хочешь, чтобы она оставалась с тобой?

– Да, – пробормотал я, желая на самом деле ответить «нет».

– Ты глуп, Дерфель, – сказала Нимуэ. – Но знай, если ты не оставишь Линет сейчас, она бросит тебя, когда ей это будет нужно.

Мы уже подошли совсем близко к портику виллы, где скопилась толпа просителей, поджидавших Артура. Нимуэ придержала меня за рукав.

– Ты слышал, – спросила она тихим голосом, – что Артур подумывает отпустить Гундлеуса?

– Нет.

Я был просто ошеломлен этой новостью.

– Да. Он считает, что теперь Гундлеус не решится нарушить мир, и полагает, будто Гундлеус единственный, кто по-настоящему может управлять Силурией. Артур не осмелится освободить его без согласия Тевдрика, потому этого пока и не произошло, но случится непременно.

Она говорила горячо, с напором, а я думал о том, как возбуждение и ярость преображают ее, давая красоту, которой обделила природа. Нимуэ смотрела вдаль, на едва видневшийся в холодном, мокром воздухе холм Кар-Кадарна.

– Артур, – продолжала она, – мечтает о мире, но здесь никогда мира не будет. Никогда! Британия – котел, Дерфель, и Артур взболтает его.

– Ты не права, – попытался я защитить Артура.

Нимуэ лишь насмешливо покривилась в ответ и, не произнеся больше ни слова, повернулась и решительно направилась назад по тропинке к хижинам воинов.

Я протиснулся сквозь толпу просителей и вошел на виллу. Артур мельком взглянул на меня, приветственно махнул рукой и снова повернулся к человеку, который пришел с жалобой на соседа, тайно переместившего межевые камни на границе их владений. Рядом с Артуром за столом сидели Бедвин и Герайнт. По бокам от него, наподобие стражников, стояли Агрикола и Тристан. На полу вокруг стола сидели королевские советники и судьи. А пол виллы был утеплен римским способом – подпол наполняли воздухом из печи. Тонкие змейки дыма просачивались сквозь отверстия в мозаичном полу.