Король зимы

Один за другим представали перед Артуром просители, и правосудие вершилось тут же, на глазах у всех. Почти все споры могли бы решиться и в суде Линдиниса, который помещался всего в сотне шагов от виллы, но многие люди, особенно жители языческих деревень, верили, что решение, принятое на Королевском совете, крепче и надежнее, чем суд, устроенный римлянами, поэтому они копили свои беды и обиды до той поры, пока в их краях соберется очередной Совет. Артур, представлявший в Совете маленького Мордреда, терпеливо выслушивал каждого, но все же облегченно вздохнул, когда поток просителей иссяк и пришло время разбора самого главного дела дня. Надо было завершить то, что началось со ссоры и закончилось вчерашней битвой и смертью Овейна. Воинов Овейна отдали под начало принца Герайнта с приказанием разбросать их по разным военным отрядам. Лливарх, один из капитанов Герайнта, был назначен вместо Овейна на должность командира королевской стражи. Затем суду было поручено сосчитать богатство Овейна и часть его отослать в Кернов. Я видел, с какой твердостью Артур отдавал приказания, внимательно выслушивал каждого, но при этом умел унять спорщиков и не дать Королевскому совету перерасти в шумную и бесполезную перепалку. Заметил я, что и Герайнт, и Бедвин быстро признали первенство Артура. Бедвин связывал будущее Думнонии с крепкой рукой Артура, а Герайнт, хоть и был племянником Утера, вовсе не стремился взвалить на себя всю тяжесть правления страной и с радостью предоставил бы это Артуру. В Думнонии теперь появился новый защитник короля, Артур ап Утер, и всем это было по душе.

Принцу Кадви из Иски было приказано выделить из своего имущества четвертую часть для уплаты долга Кернову. Он попытался возражать против этого решения, но струсил и смешался под гневным взглядом Артура. Артур мог бы наверняка и строже наказать Кадви, но доказательств его участия в нападении на торфяник не было. Меня, единственного свидетеля сговора с Овейном, Артур пощадил и не заставил нарушать клятву. Принц Тристан молча одобрил решение Артура кивком головы.

Следующим важным делом было устройство будущего нашего короля. До нынешнего дня Мордред жил в доме Овейна, теперь ему требовалось новое жилище. Бедвин предложил дом Набура, главного судьи Думнонии. Другой советник тут же возразил, заявив, что Набур христианин.

Артур стукнул кулаком по столу, прекращая уже разгоравшийся спор.

– Набур здесь? – требовательно спросил он.

Из дальнего угла комнаты выступил высокий человек.

– Я Набур. – Он был молод, узкое надменное лицо было чисто выбрито, и, если бы не римская тога, его можно было бы принять за друида. – Набур ап Лвид, – сухо представился он.

– У тебя есть дети, Набур? – спросил Артур.

– Трое из тех, кто выжил, лорд. Два мальчика и девочка, ровесница нашего короля Мордреда.

– А есть ли в Дурноварии друид или бард?

– Бард Дерелла, лорд.

Артур перебросился несколькими тихими словами с Бедвином, тот согласно кивнул, и Артур благосклонно улыбнулся Набуру:

– Возьмешь ли ты под свою опеку короля?

– С удовольствием, лорд.

– Ты можешь учить его своей религии, Набур ап Лвид, но только в присутствии Дереллы. А когда мальчику минет пять лет, бард Дерелла должен стать его наставником. Ты получишь из сокровищницы половину королевского содержания, к тому же будут оплачиваться и двадцать стражников, обязанных постоянно быть около нашего лорда Мордреда. За его жизнь в ответе и ты, и вся твоя семья. Согласен?

Набур побледнел, услышав, что в случае смерти Мордреда умрут его жена и дети, но медленно кивнул в знак согласия. Конечно, риск того стоил, ибо, становясь опекуном и стражником короля, Набур попадал в самый центр власти Думнонии.

– Я согласен, лорд, – сказал он.

Теперь оставалось решить судьбу Лэдвис, любовницы Гундлеуса и рабыни Овейна. Женщину привели в зал, и она стояла перед Артуром, вызывающе глядя на своих судей.

– Сегодня, – проговорил Артур, – я отправляюсь в Кориниум, где в плену содержится твой муж. Ты хочешь поехать с нами?

– Чтобы вы могли унижать меня и дальше? – гневно выкрикнула она.

Ни издевательства, ни грубость Овейна не смогли сломить эту гордую женщину.

Артуру явно не понравился ее враждебный тон, но он сдержался и лишь нахмурился.

– Чтобы ты могла быть с ним, леди, – мягко ответил он. – Твой муж, конечно, пленник, но у него есть дом не хуже этого, хотя он и под охраной. Ты сможешь жить с ним уединенно и спокойно, если захочешь этого.

Глаза Лэдвис наполнились слезами.

– Он может не захотеть меня, опоганенную.

Артур пожал плечами:

– Решать за Гундлеуса я не могу. Слово за тобой. Если пожелаешь остаться здесь, никто не станет препятствовать. Смерть Овейна означает, что ты свободна.

Лэдвис, казалось, была смущена и обескуражена великодушием Артура. Судорога перехватила ей горло. Справившись с волнением, Лэдвис кивнула:

– Я поеду, лорд.