Королев. Главный конструктор глазами космических академиков

В голодные двадцатые годы он мечтал о межпланетных путешествиях. А рядом уже тогда были люди, без которых прорыв в космос оказался бы невозможным. И прежде всего – Валентин Глушко, будущий академик и создатель двигателей, которые вывели Королёвские ракеты на орбиту.

Вернувшийся с Колымы

В 1933 году Королёва назначили заместителем директора Реактивного научно-исследовательского института. Там создавались ракетные системы для Красной армии, курировал их «красный маршал» Михаил Тухачевский. Сергей Павлович работал над проектом ракетоплана, но не только… Королёв рискнул, израсходовал часть средств на незапланированные эксперименты, не давшие результата. Это, по канонам того времени, расценили как вредительство, как политическую диверсию.

Летом 1938 года 31-летнего конструктора арестовали. Началось Королёвское «хождение по мукам»: Бутырская тюрьма, потом – золотой прииск на Колыме, общие работы. Только в 1940 году Королёва перевели в спецтюрьму НКВД ЦКБ-29. Такие заведения называли «шарашками». Там крупные ученые под руководством авиаконструктора Андрея Туполева (тоже арестованного), работали на оборонную промышленность. Все они юридически находились в заключении, но – в сносных условиях. А главное – могли заниматься любимым делом. В 1943 году Королёв стал главным конструктором реактивных установок в казанской шарашке. Свободным гражданином он стал только в 1944-м. А в 1945-м уже руководил разработками Р-1 – ракеты, которую создавали, главным образом, по немецким образцам. Самый талантливый немецкий ракетный конструктор – Вернер фон Браун – оказался в США. Королёвцы создавали ракеты – одну за другой. Проводили секретные суборбитальные космические полеты – то есть, прыжки по вертикали на 100 километров, с собачками в кабинах. Уже в начале 1950-х Королёв на полшага опережал американцев.

Кстати, полностью реабилитировали его только в 1955 году, хотя к тому времени он уже был большим начальником и членом партии.

Самый первый

Покорением космоса мы обязаны оборонным задачам, которые поставила перед ракетчиками холодная война: создать средство доставки ядерного заряда на территорию предполагаемого противника. Таким средством стала «семёрка» – уникальная разработка Королёва и его соратников, которая на несколько лет обеспечила мировой приоритет советской космонавтики. Ракета Р-7, превосходившая американские аналоги по дальности полета и, что не менее важно, по надежности. Первая межконтинентальная ракета в мире! Её испытания прошли летом 1957 года. А уже 4 октября на орбиту вышел первый в истории искусственный спутник Земли. Началась космическая эра… Как удалось Королёву убедить руководство пожертвовать одной из бесценных ракет для научных целей? Возможно, сыграл роль «юбилейный» статус года – как-никак, 40 лет со дня Октябрьской революции. Имел значение и тот факт, что 1957-й был объявлен международным геофизическим годом. Но это – внешняя сторона событий.

Королёв, как мало кто из ученых, умел общаться с управленцами, с полководцами, с руководителями крупнейшим советских ведомств. Это непростое искусство. Но он находил общий язык и с Дмитрием Устиновым, и с Алексеем Косыгиным, и с Никитой Хрущевым, и с Леонидом Брежневым. Главным представителем армии и государства в окружении Королёва стал легендарный летчик, один из первых Героев Советского Союза, генерал-полковник Николай Каманин, которого первые космонавты называли своим «летным папой». Они нередко спорили и даже конфликтовали, но взаимопонимания не теряли. Королёв никогда не робел в высоких кабинетах – и за это его уважали. Но, конечно, не только в этом секрет академика. Главное – характер, целеустремленность, умение вовремя рискнуть и вовремя пойти на компромисс. Молодые коллеги предлагали Королёву воспользоваться шансом – и оснастить первый спутник сложной техникой. Но он понимал: важнее всего сделать первый шаг без срывов. 4 октября в космос вышел простейший космический аппарат с радиопередатчиком, который прозвучал на весь мир. Впервые в истории рукотворный аппарат преодолел земное тяготение. А время более сложных конструкций придет чуть позже.

Еще накануне запуска Спутника Королёв иногда выступал под своей фамилией на конференциях. После прорыва в космос такое стало невозможным. Зарубежные коллеги могли только догадываться – кто стал отцом мировой космонавтики.

Прагматичный романтик