Королева

Воздух рассек свист, и крошечное голубое тельце пронеслось по белому покрывалу. Я подбежала и поймала Финча, когда он бросился мне на руки. Для такого малыша у него оказалась крепкая хватка, когда он обхватил меня за шею тонкими ручками. Я погладила его по спине и огляделась в поисках Айслы. Заметила, как она выглядывает из-за прикроватной лампы. Никси улыбнулась и робко помахала мне, а потом скрылась из виду.

– Я тоже рада тебя видеть, – прошептала я Финчу, и он отстранился посмотреть на меня. – Мне не терпится рассказать тебе о мире фейри, но сперва нужно проведать маму.

Он отпустил мою шею и показал жестами:

«Мама много кричала. Было страшно».

– Не сомневаюсь. Мы поможем ей поправиться, правда?

Он кивнул и уткнулся в изгиб моей шеи. Прижав его к себе, я подошла к кровати и легла лицом к маме. Взяла ее за руку и держала, пока она отсыпалась после воздействия лекарств.

– Джесси? – прохрипела мама.

Я резко открыла глаза и посмотрела в заплаканные, затуманенные глаза мамы.

– Привет, мам.

Из уголка ее глаза стекла слеза и исчезла в волосах.

– Ты правда здесь?

Я сжала ее руку.

– Да.

Она моргнула несколько раз, пытаясь избавиться от действия успокоительного. Затем повернулась на бок и притянула меня в слабые объятия.

– Мне снились вы с Калебом. Только он был не ребенком. Он был юношей и…

Она подняла голову и посмотрела на меня глазами, полными горя и ужаса.

– Калеб не умер. Мой мальчик жив.

– Да. – Мне было тяжело говорить из-за кома в горле.

Меня сковала беспомощность, когда мама задрожала и взвыла, как раненое животное.

Папа оказался рядом. Он лег на кровать с другой стороны и сгреб маму в охапку. Ее тело сотрясалось от громких рыданий, а он нашептывал ей успокаивающим голосом, пока она наконец не пришла в себя, а плач не превратился в икоту. Я многое пережила за этот год, но тяжелее всего было смотреть, как моя сильная мама теряет самообладание.

– Мне уйти? – шепотом спросила я у папы.

– Нет, – прохрипела мама, затем потянулась ко мне, и я взяла ее дрожащую руку.

Мы втроем пролежали так больше часа. Мама перестала икать, а ее дыхание пришло в норму. А когда я подумала, что она заснула, она заговорила снова.

– Как давно ты знаешь, Патрик?

– Память вернулась ко мне за две недели до твоей выписки, – тихо ответил ей папа.

Она отстранилась, чтобы посмотреть на него.

– Как ты мог не сказать мне?

– Кэролайн, ты слышала, что сказали врачи. Никакого стресса, который может спровоцировать рецидив. Мне пришлось тяжело, когда воспоминания вернулись, и я не мог позволить тебе пройти через это, пока ты не готова. Я решил, что лучше всего подождать, пока воспоминания восстановятся сами собой.

Мама долго молчала.

– А Джесси? Как давно она знает?

Папа встретился со мной взглядом поверх маминой головы.

– Я была с папой, когда он вспомнил, – сказала я.

Она повернулась на спину и приподнялась, чтобы лечь на подушки. Ее лицо было осунувшимся и мокрым от слез, а глаза покраснели. Она вытерла его краем простыни и прижала подушку к груди. Мы с папой молча ждали ее ответа.

Мама смотрела прямо перед собой, будто видела то, чего не могли видеть мы.

– Я знала, что он жив. Все эти годы какая-то часть меня так и не смогла поверить, что его не стало. А потом я увидела его. Свое дитя. Моего Калеба. – Она посмотрела на меня. – Когда он родился, у него были мои волосы, но я сказала, что он станет похож на отца, когда вырастет. И была права.

– Я знаю. Папа показывал мне фотографии из своей молодости. Они могли бы сойти за близнецов.

Мама намертво вцепилась в подушку.

– Они украли моего мальчика и пытались заставить меня поверить, что он мертв. А потом обратили в одного из них. Зачем? Почему они забрали моего Калеба?

– Я не знаю. – Голос отца прозвучал тихо, скрывая страдания в его глазах.

Я смахнула слезы, текущие по моим щекам. Казалось, будто мою грудь сдавили железные тиски, и я могла лишь молча смотреть, как страдают мои родители.

– Это дело рук благой королевы. Она украла его и вырастила как своего ребенка, – продолжила мама, будто папа не сказал ни слова. – Неужели она думала, что мы не узнаем собственного сына, когда увидим его?

– Возможно, именно по этой причине она не хотела, чтобы он попал в наш мир, – сказала я, вспомнив разговор с принцем Ризом. – Когда он отказался оставаться в Благом дворе, она, вероятно, понадеялась, что изменила его достаточно сильно и ты не заметишь сходства. Ведь я знакома с ним, но ничего не заметила, пока папа не сказал.

Как только слова сорвались с языка, я поняла, что облажалась. Мы с папой не говорили о принце Ризе в присутствии мамы и в том числе о моей с ним дружбе.

Мама посмотрела на меня в изумлении.

– Ты его знаешь?

– Разговаривала с ним пару раз, но не сказала бы, что хорошо его знаю.

Она потянулась и взяла меня за руку.

– Какой он? О чем вы говорили?

– Он славный, но разговор наш был ни о чем. Он мало говорил о своей жизни при Благом дворе. – Я помолчала. – По его словам, у него было счастливое детство.

В ее глазах промелькнула злость.