Королева

...

“Она настоящий образец для подражания и всегда поможет распутать любые проблемы и затруднения”.

Принц Уильям водит королеву по военной базе в Уэльсе, где он служил пилотом спасательного вертолета. Апрель 2011 года. Ian Jones Photography

Глава двадцатая Честь мундира

В апреле 2007 года Елизавета II впервые позировала для портрета американке – светскому фотографу Энни Лейбовиц. Мало того что сеанс пришлось из-за плотного графика королевы ограничить двадцатью пятью минутами, его еще снимали на камеру для очередной документальной ленты о работе королевы. Она согласилась надеть ослепительную диадему королевы Марии, бриллиантовое колье низама Хайдарабада, белое шелковое вечернее платье, вышитое золотом, и развевающуюся темно-синюю мантию ордена Подвязки. Лейбовиц несказанно удивилась (1), узнав, что ее величество делает макияж сама и укладывает волосы лишь раз в неделю.

В короткой беседе перед фотосессией королева очень тепло отзывалась о британском фотографе Джейн Баун, своей ровеснице, которая делала ее портрет годом ранее. “Она добиралась сюда сама, без помощников! И я помогала ей двигать мебель для композиции” (2), – вспомнила Елизавета II. “Завтра будет наоборот”, – пообещала Лейбовиц.

Королева, обычно по праву гордящаяся своей пунктуальностью, опоздала на фотосессию на двадцать минут. “У меня мало времени”, – заявила она фотографу, которая заметила, что горничные “стоят от нее метрах в пяти” (3).

Елизавету II определенно раздражали многочисленные помощники фотографа. Когда Лейбовиц попросила ее снять “корону”, чтобы сделать образ чуть менее пафосным, королева пробурчала: “Пафосным! Это еще что?” (4) Но вскоре она успокоилась и согласилась с предложениями фотографа поменять наряд и позу. Лейбовиц, по ее собственному признанию, понравилось, что королева “показала характер” (5), а готовность довести нервное и утомительное дело до конца вызывала огромное уважение.

Снимки получились поразительные. На самом впечатляющем из них королева без диадемы, в простом морском дождевике с начищенными медными пуговицами, скрывающем руки, стоит на фоне подложенного на компьютере пейзажа с зимним небом и голым дворцовым садом. Лейбовиц создала неприкрытую аллюзию на прежние легендарные образы кисти Битона и Аннигони, символизирующие одиночество королевы, а также попыталась передать “соответствующее данному жизненному этапу настроение” (6).

Фотографии представили публике накануне десятого визита Елизаветы II в США и третьего по счету государственного, принимающей стороной в котором выступили Джордж и Лора Буш. Перед отлетом королева устроила прием в Букингемском дворце для трехсот пятидесяти выдающихся американцев, проживающих в Лондоне. В число тех, кого представляли ее величеству, попал и корреспондент “Washington Post” Кевин Салливан – наряду с Доном Джонсоном, игравшим в вест-эндском мюзикле “Парни и куколки” (“Guys and Dolls”), оксфордскими гребцами Теренсом Койкером и Эндрю Райтом, а также Брайаном Макбрайдом, ведущим игроком футбольного клуба “Фулхэм”.

Звезду популярного сериала “Полиция Майами” (“Miami Vice”) королева в Джонсоне не признала, зато заинтересовалась гребцами, попросив разрешения взглянуть на их мозолистые ладони. “Королева внимательно их осмотрела, сочувственно цокая, будто парни были ее внуками” (7), – вспоминает Салливан, который к тому же подметил у ее величества “обезоруживающую искреннюю улыбку”, не похожую на характерную для политиков “приклеенную намертво”. Во время беседы Елизаветы II с Макбрайдом к ним, нарушив все правила протокола, пристроился еще один человек. “Вы тоже футболист?” (8) – спросила королева. “Нет. Я продаю вафельно-оладьевую смесь, в основном на Ближнем Востоке”. – “Надо же, чего люди только не едят”, – пробормотала королева и двинулась к следующей группе.

В четверг 3 мая Елизавета II и Филипп прибыли в Ричмонд, штат Вирджиния. В своей речи перед законодателями штата королева выразила соболезнования по поводу трагедии в Вирджинском политехе на предыдущей неделе, когда пробравшийся в здание вооруженный злоумышленник перестрелял тридцать студентов и преподавателей, а затем застрелился сам. Кроме того, Елизавета II изменила график визита, чтобы встретиться с жертвами трагедии. Затем она отправилась в Джеймстаун, первое британское поселение на американской земле, отмечавшее тогда четырехсотлетие, навестив его спустя пятьдесят лет после первого своего визита во времена Эйзенхауэра. При осмотре археологических находок ее взгляд упал на экспонат номер пятнадцать – железную лопатку с ярлыком “при сильных запорах”. Подозвав делегационного врача, коммандера Дэвида Суэйна, который всегда стоял чуть поодаль с черным медицинским чемоданчиком, содержащим жизненно необходимые лекарства и плазму крови, она воскликнула, показывая на страшное орудие: “Вам бы надо обзавестись!” (9)