Королева ангелов

Вижняк: «Мы уже не дети; я бы сказал, в двадцатом веке человечество вступило в сложный период отрочества, и теперь мы подростки. Детством были невинное насилие и величие эпохи Возрождения, промышленная революция, когда мы научились пользоваться руками, словно… подходящего сравнения нет. А вот теперь мы, перебарывая непонятное нам внутреннее сопротивление, пытаемся быть взрослыми, зрелыми, заставляем себя быть взрослыми, и горе тем, кто открыто пытается удерживать нас от этого. Мы сами корректируем себя, и нельзя сказать, что эта коррекция неэффективна, поскольку это стремление к истинному психическому здоровью – одно из чудес середины двадцать первого века. Я сам не достиг бы и половины того, чего добился, если бы не коррекция… Уверен, сомнения некорректированных и их страхи утратить индивидуальность беспочвенны. Меня, знаете ли, не считают никчемным. Некоторые считают меня довольно черствым… Однако я отвлекся.

Мы наказываем и себя, это неприятная сторона нашего стремления к зрелости. Мы пытаемся очиститься болью от того, что так и не смогли понять. Наш покойный президент-самоубийца Рафкинд и его неконституционные попытки привести американскую политику к некоему единообразию проявлений, его попытка подавить то, что он называл разрушительным инакомыслием… Его сокрушительный провал в роли государственного деятеля, болезненный неуспех его попыток провести реформу нашей судебной системы…

Даррелл: «Да, но что насчет двоичного тысячелетия?»

Вижняк: «Что я могу сказать об этом? Это глупость. Когда-то двоичное счисление имело огромное значение, поскольку лежало в основе всех вычислительных систем. Теперь двоичное вычисление устарело; даже самый примитивный компьютер использует нейросети мультисостояния и методы линейных изменений… Люди, возвещающие о двоичном тысячелетии, старомодны, отстали от века, как многие апокалиптики прежних эпох. Они ленивы и нелюбопытны. Они хотят, чтобы истину подавали им на блюде откровения, как дар Божий или какой-то доброжелательной высшей силы. Двоичное тысячелетие – всего лишь очередная нумерологическая утка.

Даррелл: «Считаете ли вы, что откровения АСИДАК можно увязать с этим движением? Вдруг в первый день нового года АСИДАК раскроет нам нечто столь глубокое, столь потрясающее, что нам придется переоценить все, что мы знали и во что верили до сих пор?»

Вижняк: «Мой юный дружочек, вы говорите так, будто сами прожили тысячу лет. Но, конечно, до следующего двоичного тысячелетия пройдет гораздо больше тысячи лет…»

Даррелл: «Две тысячи сорок восемь лет».

Вижняк: «И сенсационные открытия АСИДАК будут влиять на нас по меньшей мере столько же, независимо от того, что именно нашла АСИДАК. На ранней стадии взросления человечество возьмется исследовать звезды, и мы посетим B-2 лично. Это будет замечательное время. Так что, возможно, как бы нас это ни раздражало, они правы. Сенсационные открытия АСИДАК означают наступление новой эры, в которой понятия наказания и возмездия полностью уйдут из нашего сознания».

Переключение / ЛитВиз-21/1 Подсеть B:

АСИДАК (канал 4)> Мой мобильный разведчик начинает геологический анализ выветренных горных пород вблизи башни, расположенной 70 С 176 З. Один из моих океанских разведчиков в течение шести часов не присылает отчет. Второй мобильный разведчик и третий разведчик на воздушном шаре в круговом северном море сейчас обнаружили вещества – продукты переработки пищи, которые, судя по всему, выделяются не вездесущей морской растительностью. Это могут быть животного следы метаболизма; также это могут быть признаки неизвестной подвижной формы растительной жизни.

32

Где грешники – там в людях многообразие.

Ориген. Ezechialem Homiliae

День большого перелета, из Лос-Анджелеса в Эспаньолу за два часа. Рассвет.

Она истязала себя тренировкой, ожидая конференц-связи и подтверждения от Д Рива из Объединенного управления ЗОИ. Старательно дистанцируясь от объявшего ее страха. Искренне горюя по Эрнесту, словно тот умер.

Пока Мэри делала растяжки и неторопливые силовые упражнения, она через домашний доступ к сети ЗОИ связалась с городской информационной системой, чтобы полюбоваться видом Лос-Анджелеса на диаграмме Переца – красочной многоуровневой мозаикой, в которой каждый цвет отражал состояние территориальной единицы по шести социальным показателям, и цвета эти менялись ежедневно. Сердитый красный в лоскутах шесть месяцев подряд: недовольство хищничеством селекционеров.