Королева Ассасинов

В этот раз он провел острым лезвием по её щеке, и кровь потекла вниз по коже. Она не скоро оправиться от такого нападения.

— Я должна была предвидеть, что бессердечная сучка захочет убить своего отца.

— О, у неё есть сердце. Ты просто поставила не на того человека. У неё нет ни капли любви к отчиму. Если бы ты мучила её мать, то ты бы узнала на что она способна.

— Она была слишком проницательной. Всегда лезла в мои дела. Нужно было убить её побыстрее.

Дверь распахнулась настежь, и трое рыцарей ворвались в комнату. Кирин бросил нож в первого, а ко второму применил магию, чтобы лишить его сознания. Тем временем, третий оказался проблемой. Кирин достал еще один нож из-под плаща, но вместо того, чтобы швырнуть его, он приставил его к горлу Сильвервуд. Он рисковал, когда метнул первый нож. Но это был оправданный риск, так как она этого не ожидала. Но когда он уже швырнул один нож, она ожидала, что он повторит бросок. Он замер.

— Отпусти её.

Рыцарь целенаправленно приближался к ним.

— Только тогда, когда она отпустит Коронованную Принцессу Лилавати.

Рыцарь перевел взгляд с него на Лилли.

— Это действительно принцесса?

К счастью, трое людей из отряда Лилли проскользнули в комнату позади рыцаря. Должно быть, они следовали за рыцарями от самых казарм. Кирину нужно было всего лишь отвлечь рыцаря на еще несколько секунд, и тогда асассины смогут одолеть его так или иначе.

— Конечно, это она. Она пришла, чтобы вернуть трон.

Теперь рыцарь глазел на Лилли, раскрыв рот.

— Идиот. Он отвлекает тебя, — прошипела Сильвервуд.

Кирин потянул ее за волосы, пытаясь заставить её замолчать, но было уже не важно. Люди Лилли уже были готовы схватить рыцаря. Но Сильвервуд использовала смятение, чтобы вырваться из хватки Кирина. На одну пронзительную секунду ему показалось, что она смогла сбежать. Шелковые пряди её волос ускользали из его крепко сжатой руки. Если он упустит её, то потеряет Лилли навсегда.

Он вдавил нож в нежную кожу её руки, когда она попыталась вывернуться из его хватки. Этого было достаточно, чтобы удержать её внимание и замедлить её. И достаточно, чтобы снова схватить её.

— Не так быстро. Мы еще не закончили.

— Я её не отпущу. Для меня нет выхода из этого тупика, я уже не уйду живой. Я понимаю это. Она забрала у меня всё. И, прежде чем я умру, я заберу всё у неё. А она лишь будет беспомощно смотреть на все это.

— Если ты её не освободишь, то нет смысла оставлять тебя в живых.

Это были самые ужасные слова, которые он когда-либо говорил. Но слова не могли ранить так сильно, как то, что он должен был сделать. Пока он не утратил решимости, он сделал вдох, чтобы успокоиться, а затем резанул лезвием по её горлу, аккуратно надрезав кровеносный сосуд. Когда она схватилась за горло и стала биться в судорогах в руках, вся тяжесть того, что он сделал, обрушилась на него.

Он обрек Лилли на вечную муку в оцепенении. Комната завертелась вокруг него, когда он опустил на пол умирающую колдунью. В его желудке начались спазмы, а подступившие слезы жгли глаза. Он собирался убить Лилли. Он только что пообещал себе, что сможет найти на это силы. Он не видел другой альтернативы. Но, когда он приблизился к ней с кинжалом в руке, он подумал, что лучше повернет лезвие на себя.

— Она была права. Я люблю тебя, — прошептал он тихо. — И я умру вместе с тобой. Клянусь. Но оставить тебя в плену заклятия навсегда — хуже, чем умереть миллион раз.

Сильвервуд кашляла и плевалась позади него, но он не мог повернуться и воткнуть кинжал в сердце женщины. Он не хотел, чтобы она украла то малое время, которое у него осталось вместе с Лилли.

— Хотел бы я, чтобы у нас был еще один день.

Когда он приложил острие кинжала к груди Лилли, его сердце почти остановилось. Он не мог сделать этого. Он был недостаточно силен. Быть может, если он сейчас заколет себя кинжалом, кто-нибудь другой из отряда убьёт Лилли?

Он отогнал прочь эту нелепую мысль. Он был нужен Лилли. Она хотела бы, что бы он сделал это. Он слышал, как колдунья позади него пытается сделать последний вдох и приготовился вонзить свой кинжал в сердце Лилли, но тут он услышал слабо различимый стон.

— Нет.

Слово было сказано тихо, но ошибки быть не могло: мягкими движениями рук Лилли обхватила его пальцы своими.

Он выронил кинжал, как только на него нахлынуло чувство облегчения.

— Ты жива.

Она осторожно потянулась всем телом, начав с шеи.

— Не благодаря тебе.

— Но я думал, что ты в ловушке. До конца своих дней.

Она даже не допускала мысли, что он причинил бы ей вред по иной причине.

— Я все слышала. Терпение — не твой конек. Колдунья блефовала. Как только эта карга испустила дух, чары рассеялись.

— Я не знал этого.

— Может быть. Но тебе надо было поклясться, что ты найдешь заклинание противодействия, пускай на это ушла бы вся твоя жизнь. Так поступают герои в сказаниях бардов.

Он бы заволновался, если бы не заметил предательский намек на улыбку. Она подстрекала его. Пыталась задеть за живое. Он долгое время думал, что она это делает ради спортивного интереса.

— Эх. Но я не герой. А ты не девица в беде, чтобы отсиживаться дома и ждать спасения.