Читаем Королева Бланка полностью

Молча отойдя от окна, бесшумно ступая по полу, Бильжо прислушивался. К чему именно, он и сам ещё не знал, но прежде всего к тому, что происходило за дверью. Ему казалось, что как раз там притаилась опасность, которой никто не ждёт. Здесь он и остановился, сложив руки на груди и застыв, точно всамделишный сфинкс.

Но вернёмся к беседе дам в тот момент, когда наше внимание отвлёк Бильжо.

— А пока примите наши соболезнования по поводу уплывшего из ваших рук приза, — сочувственно проговорила Бланка. — Кажется, это была черно-бурая лиса?

— Нет, ту уже забрали, мне досталась бы рыжая.

— Не отчаивайтесь, мадам, — попыталась успокоить раздосадованную лучницу Амальда, — вернётся из похода Фридрих, попросите его поделиться с вами своей бородой, она, как говорят, точь-в-точь такого же цвета, как и у его деда Барбароссы, то есть рыжая. К концу похода она у него отрастёт по самую грудь. Не правда ли, ваше величество?

— Увы, императору не суждено сделать супруге графа Шампанского такой роскошный подарок, — с мягкой улыбкой ответила Бланка. — Нежданную весть привёз посланник: Фридрих вернулся в Германию.

— Вернулся? — воскликнули обе дамы почти одновременно. — Вот так-так! Что же вынудило его так поступить?

— Он внезапно слёг с лихорадкой. Не он один. Так, во всяком случае, передал посланец.

— Папа, надо полагать, был весьма опечален таким пассажем, — заметила Агнесса, — ведь, как говорят, в глазах Рима Фридрих — единственный человек, достойный возглавить этот крестовый поход против неверных, — шестой по счёту.

— «Опечалился» — слишком мягко сказано, — стала объяснять королева. — Он пришёл в страшный гнев и отлучил императора от Церкви. Мало того, проклял как безбожника и клятвопреступника. Причина, догадываюсь, не в том, что германец отказался от похода; двенадцать лет со времени принятия креста он год за годом оттягивал своё выступление и вот наконец решился, но и в этот раз обманул доверие Рима.

— Однако у него была уважительная причина, — резонно заметила Амальда.

— Григорий Девятый даже слышать об этом не хотел! Он уверен, что Фридрих изобрёл этот предлог, чтобы отказаться от похода.

— Что же придало ему такой уверенности?

— Образ жизни императора: его насмешка над верой, отрицание евхаристии, его растленная душа.

— Можно ли было уповать на такого монарха, как на предводителя похода против ислама?

— Агнесса права: другого кандидата Рим не видел.

— Что же, приписываемые ему пороки и в самом деле имеют место? Он и вправду безбожник и к тому же отличается безнравственностью?

— Судить об этом не приходится двояко. Начнём с того, что Фридриха воспитывал Иннокентий Третий. Питомец грозного Папы должен был стать верным сыном Церкви…

Бланка поведала о том же, о чём рассказывал Людовику Тибо, но добавила ещё кое-что по поводу растления:

— Это образованный, умный, даже учёный человек[47]

. Представьте, он открыл университет в Неаполе! Его перу принадлежит трактат о соколиной охоте и весьма мудрое, на мой взгляд, высказывание по поводу испытания огнём, так называемой ордалии. Он говорил: «Раскалённое железо не может остыть без естественной причины».

— Выходит, он отрицает Божий суд? Не верит, что Богу подвластно всё, и Он может остудить железо в руках невиновного? — округлила глаза Амальда.

— Вот именно, моя милая, — ответила королева-мать. — Он не признает ордалии и утверждает, что всё это выдумки попов; впрочем, того же мнения придерживался и мой свёкор Филипп. Но вот что касается порочности императора, то в этом он, есть все основания полагать, превзошёл Калигулу и Нерона, известных распутников. Вообразите себе, мои дорогие, этого, в общем-то, невзрачного с виду человека с рыжими волосами в роли развратника! Тем не менее это так. Он лишал девства юных девиц — каждый день по одной — и делал их потаскухами, дворцовую церковь превратил в дом терпимости и мочился на алтарь. Он развратничает, притом открыто, не только с молодыми женщинами, но и с мужчинами. Он имеет целый гарем, в котором помимо христианских есть и мусульманские женщины, причём последних больше; каждый год все они рожают ему детей, количество которых уже не поддаётся исчислению. Два года назад он женился на Иоланте, дочери короля Жана де Бриенна; иногда её называют Изабеллой. Не было дня, чтобы он не обманул её с другими женщинами, а как только она забеременела, он отослал её в свой гарем. Таков этот император, которого ты, Амальда, ещё увидишь: он непременно нанесёт визит королю Франции.

— Откуда же вам столько известно о нём, мадам? — поинтересовалась новая фрейлина. — Быть может, вы с мужем бывали в Германии?

— Об этом поведал кардинал де Сент-Анж. О, папская курия располагает обширными сведениями, касающимися любого правителя, тем более такого, как Фридрих. Не отрицаю, впрочем, некоторого преувеличения в этих слухах, раздуваемых Церковью, но, как известно, не бывает дыма без огня.

— Ах, чем бы нам теперь заняться, мадам? — обратилась Агнесса к королеве. — В обществе придворных дам ужасно скучно: все их разговоры только о нарядах и о мужчинах.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история в романах

Карл Брюллов
Карл Брюллов

Карл Павлович Брюллов (1799–1852) родился 12 декабря по старому стилю в Санкт-Петербурге, в семье академика, резчика по дереву и гравёра французского происхождения Павла Ивановича Брюлло. С десяти лет Карл занимался живописью в Академии художеств в Петербурге, был учеником известного мастера исторического полотна Андрея Ивановича Иванова. Блестящий студент, Брюллов получил золотую медаль по классу исторической живописи. К 1820 году относится его первая известная работа «Нарцисс», удостоенная в разные годы нескольких серебряных и золотых медалей Академии художеств. А свое главное творение — картину «Последний день Помпеи» — Карл писал более шести лет. Картина была заказана художнику известнейшим меценатом того времени Анатолием Николаевичем Демидовым и впоследствии подарена им императору Николаю Павловичу.Член Миланской и Пармской академий, Академии Святого Луки в Риме, профессор Петербургской и Флорентийской академий художеств, почетный вольный сообщник Парижской академии искусств, Карл Павлович Брюллов вошел в анналы отечественной и мировой культуры как яркий представитель исторической и портретной живописи.

Галина Константиновна Леонтьева , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Проза / Историческая проза / Прочее / Документальное
Шекспир
Шекспир

Имя гениального английского драматурга и поэта Уильяма Шекспира (1564–1616) известно всему миру, а влияние его творчества на развитие европейской культуры вообще и драматургии в частности — несомненно. И все же спустя почти четыре столетия личность Шекспира остается загадкой и для обывателей, и для историков.В новом романе молодой писательницы Виктории Балашовой сделана смелая попытка показать жизнь не великого драматурга, но обычного человека со всеми его страстями, слабостями, увлечениями и, конечно, любовью. Именно она вдохновляла Шекспира на создание его лучших творений. Ведь большую часть своих прекрасных сонетов он посвятил двум самым близким людям — графу Саутгемптону и его супруге Елизавете Верной. А бессмертная трагедия «Гамлет» была написана на смерть единственного сына Шекспира, Хемнета, умершего в детстве.

Виктория Викторовна Балашова

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза / Документальное

Похожие книги

Степной ужас
Степной ужас

Новые тайны и загадки, изложенные великолепным рассказчиком Александром Бушковым.Это случилось теплым сентябрьским вечером 1942 года. Сотрудник особого отдела с двумя командирами отправился проверить степной район южнее Сталинграда – не окопались ли там немецкие парашютисты, диверсанты и другие вражеские группы.Командиры долго ехали по бескрайним просторам, как вдруг загорелся мотор у «козла». Пока суетились, пока тушили – напрочь сгорел стартер. Пришлось заночевать в степи. В звездном небе стояла полная луна. И тишина.Как вдруг… послышались странные звуки, словно совсем близко волокли что-то невероятно тяжелое. А потом послышалось шипение – так мощно шипят разве что паровозы. Но самое ужасное – все вдруг оцепенели, и особист почувствовал, что парализован, а сердце заполняет дикий нечеловеческий ужас…Автор книги, когда еще был ребенком, часто слушал рассказы отца, Александра Бушкова-старшего, участника Великой Отечественной войны. Фантазия уносила мальчика в странные, неизведанные миры, наполненные чудесами, колдунами и всякой чертовщиной. Многие рассказы отца, который принимал участие в освобождении нашей Родины от немецко-фашистких захватчиков, не только восхитили и удивили автора, но и легли потом в основу его книг из серии «Непознанное».Необыкновенная точность в деталях, ни грамма фальши или некомпетентности позволяют полностью погрузиться в другие эпохи, в другие страны с абсолютной уверенностью в том, что ИМЕННО ТАК ОНО ВСЕ И БЫЛО НА САМОМ ДЕЛЕ.

Александр Александрович Бушков

Историческая проза