Королева Братвы и ее короли

— Нас было бы не остановить, — подмигивает она. — Стали бы президентами родительского комитета через месяц, не больше. Кто бы с нами спорил?

— Ты думаешь, я делаю неправильный выбор, Джулия? — Вопрос вырывается наружу, шепот сомнения в море неопределенности. Даже задать его кажется предательством моей обычной непоколебимой уверенности.

Джулия смотрит на меня, ее взгляд ровный, непоколебимый.

— Нет, абсолютно нет. Ты всегда должна доверять своей интуиции, Лана. Я не помню случая, чтобы она тебя обманула.

Из меня вырывается горький смех с нервным оттенком.

— Для всего есть первый раз.

— Лана… послушай. — Голос Джулии тверд, он вырывает меня из спирали сомнений. — Я знаю, что ты будешь отличной мамой. Не потому, что ты лидер мафии или что-то в этом роде… а потому, что я знаю тебя. Настоящую тебя. Не Лану из Братвы, а просто Лану.

На мгновение я тронута, мне напоминают о жизни вне синдиката, о том, какая я, когда я просто я. Но я ничего не могу с собой поделать, мне нужно разрядить обстановку, отодвинуть серьезность нашего разговора на второй план с помощью нахальства:

— То есть ты хочешь сказать, что я буду мамой, которая знает, как избавляться от трупов, если над моим ребенком будут издеваться?

Джулия разражается смехом, ярким и искренним.

— Именно, — говорит она, ухмыляясь. — Никто не будет возиться с твоим ребенком. К тому же у тебя будут самые воспитанные дети. Никто не будет рисковать получить тайм-аут от Ланы.

Смех, вырывающийся из моего горла, похож на разрядку, на кратковременное избавление от груза моих решений. На мгновение, в безопасности присутствия Джулии, я позволяю себе представить это — будущее, где я не просто Лана-босс, а Лана-мать.

— Спасибо, Джулс, — говорю я, когда наш смех стихает, а улыбка все еще играет на моих губах. — За все.

Она кивает, выражение ее лица смягчается.

— Всегда, Лана. Ты знаешь, что я прикрою тебя, несмотря ни на что.

Я киваю, но больше ничего не говорю.

— Я пойду позову доктора. А ты успокойся. — Говорит она.

Успокоится. Да, точно. Как будто я могу выбирать спокойствие. Я всю жизнь живу на грани спокойствия и хаоса. Увидеть смерть? Спокойствие. Терпеть пытки? Сохранять спокойствие. Убить собственного отца? Ледяное спокойствие. Это не просто состояние души, это выживание. Я выросла в доме, где воздух был густым от сигаретного дыма и опасности, постоянное напоминание о мире, в котором я родилась. Я почти до сих пор ощущаю этот запах, и от него у меня начинается рвота.

Взрослея, я питала наивную надежду, что все станет проще, что каким-то образом я найду выход и буду жить жизнью нормального подростка. Но это была глупая мечта. Мафия так просто не отпускает свою хватку. Звук выстрела, образ тела моего отца, упавшего на пол, все это впечаталось в мою память. Этот ублюдок получил по заслугам, но цена свободы была высока.

Я несла на себе тяжесть своих решений, шрамы, которые они оставили, как физические, так и душевные. Наказания, побои, все это было частью повседневной рутины. Но я выжила. Я дала отпор, взяла себя в руки и никогда не оглядывалась назад.

Но этот ребенок… мой ребенок… Будь я проклята, если он вырастет такими же, как я. В окружении насилия, учась заглушать свои чувства, чтобы просто прожить день. Он заслуживает лучшего, шанса на что-то похожее на нормальную жизнь, что бы это ни значило в нашем мире.

Мысль о том, чтобы принести ребенка в эту жизнь, в мой мир, приводит меня в ужас. Но, возможно, это еще и шанс. Шанс сделать все по-другому, разорвать замкнутый круг. Я боролась за все в своей жизни — за свое положение, уважение, выживание. Теперь я буду бороться за этого ребенка. Чтобы дать ему тот покой, которого у меня никогда не было, ту безопасность, которую я никогда не чувствовала.

Шаги Джулии стихают, и я остаюсь наедине со своими мыслями, груз прошлого и неопределенность будущего давят на меня. Но ясно одно: этот ребенок не будет встречать мир в одиночестве. У него есть я, и я сделаю все, что потребуется, чтобы оградить его от тьмы, которая была моим постоянным спутником.

Звук открывающейся двери возвращает меня в настоящее, а приход доктора вырывает меня из глубин размышлений. Пришло время встретить новую главу, что бы она ни принесла. Ради своего ребенка я встречусь с этим лицом к лицу, со всей силой и решимостью, которые помогли мне пройти этот путь. Потому что именно это ты и делаешь, когда ты Лана: ты борешься, выживаешь и защищаешь то, что принадлежит тебе.

Доктор с доброй улыбкой и маленькими черными очками входит в комнату, ее движения медленны, что намекает на проблемы с ногой. В ней есть кипучая, почти причудливая энергия, которая странно успокаивает в стерильной обстановке врачебного кабинета.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — отвечаю я, принимая маску уверенности, которую я далеко не чувствую. По правде говоря, я комок нервов, все инстинкты в состоянии повышенной готовности, но будь я проклята, если покажу это.

— Хорошо, — говорит она, жестом приглашая меня лечь на смотровой стол. — Пожалуйста, откинься назад.