Королева черного золота

– Оксана? – переспросила я. – Между прочим, эта Оксана говорила про вас, что вы балбес. Вы случайно не в курсе, что это она о вас так неласково?

– Папашка ее баламутил, – отвечал небрежно Щеглов. – У нее папашка крутой был, Шумков Николай Егорович, важный чиновник здесь. Он меня терпеть не мог и ей все на мозги капал: не связывайся ты с этим да не связывайся!

– А она что, с вами связывалась?

– Ну так мы же с ней встречались одно время! – Щеглов осклабился с довольным видом. – Правда, недолго, потом ее у меня этот Генка Мальцев отбил. Вон он, кстати сказать, стоит, смотрит на нас.

И Щеглов кивнул куда-то в сторону: там я увидела смотрящего на нас не кого-нибудь, а начальника охраны крекинг-завода. На его красивом, с правильными чертами лице застыла обычная улыбка, не совсем соответствующая печальному поводу, по которому мы все здесь собрались. Машинально начальник охраны поднял руку к голове, и на его пальце блеснул большой золотой перстень с печаткой.

– А что, начальник охраны вашего завода Геннадий Мальцев? – спросила я.

– Ну да, а что? – Щеглов глянул на меня подозрительно. – Вы что, с ним знакомы?

– Он подходил к нам позавчера, еще до взрыва, – отвечала я. – Неужели забыли?

– Ах да, точно, подходил, – кивнул Щеглов удовлетворенно. – А то я уж подумал было, что он уже и за вами приударил.

– Я что-то не поняла, – сказала я. – Почему же Оксана считает вас балбесом? Что вы такого ей сделали?

– Да ну ее на хрен! – Щеглов с досадой отмахнулся. – Она сама дурочка. Не знает, чего хочет. Сначала встречалась со мной, потом потащилась за Генкой, а он с ней побаловался немного и бросил. И тогда она на меня обиделась. Представляете? Генка ее бросил, а обиделась она на меня!

Я рассеянно кивнула. Вся эта история с несчастной любовью Щеглова меня совершенно не интересовала.

– А сегодня, – продолжал Щеглов, – зашел я туда, в лабораторию, смотрю, они снова сидят с Генкой вместе, как два голубка, только что не воркуют. Из-за этого типа я еле уговорил Оксанку мне файлы открыть, посмотреть, что там насчет партии нефти, которая позавчера в реакторе взорвалась.

– Однако, как я поняла, вы всем этим очень заинтересовались, – заметила я.

– А вы? – нагло переспросил Щеглов. – Вы, скажете, просто так сюда приволоклись? Чего ради вы для этой Наташки стараетесь?

– Мне Наташа Шутова жизнь спасла!

– А я сам чуть не угробился! – нервно повысил голос Щеглов. – Интересно было бы вывести эту шайку на чистую воду. Если бы только ваша версия оказалась верна и это правда была левая партия нефти, прошедшая мимо лаборатории. Но куда там! Все везде оформлено, запротоколировано, акты анализа составлены, везде все чисто. Или они в лаборатории тоже на эту банду работают?

– Если они работают на банду, – предположила я, – тогда бы они своевременно сделали анализ, и взрыва никакого не было бы.

– Верно! – воскликнул Щеглов, глядя на меня ошарашенно. – Почему же тогда эта хренотень взорвалась?

Я молча пожала плечами. Поведение Щеглова меня ставило в совершеннейший тупик. Я не могла поверить, что можно так искренне разыгрывать участие, заинтересованность, попытку собственного расследования обстоятельств трагедии, если ты сам был ее прямым виновником и организатором. Или это все настоящий блеф? Можно позвонить лаборантке Оксане и спросить, правда ли, что к ней вчера приходил Щеглов и задавал эти вопросы. Впрочем, скорее всего последует положительный ответ, который не будет означать ничего определенного. Не без досады я констатировала, что подцепить Щеглова никак не удается.

– Скажите, – снова заговорила я, – вы ведь утверждаете, что Венглер торговал налево авиационным керосином, так?

– Ну, утверждаю. Дальше что?

– Я думаю, на вашем заводе должна быть непременно керосиновая мафия, которая держит это дело под контролем.

– Ну а я вам чего вот уже третий день подряд вдалбливаю? – вскинулся Щеглов. – Конечно, тут работает мафия. И вон, – он кивнул в сторону группы руководства завода, стоявшей возле трибуны, – ее главные представители.

– А если так, – невозмутимо продолжала я, – может быть, здесь имела место мафиозная разборка? Венглер с кем-то что-то не поделил, и его убрали. Могло такое быть?

Несколько мгновений Щеглов опять смотрел на меня ошарашенно, и я не могла отделаться от ощущения, что такая мысль не приходила ему до сих пор в голову.

– Да ну, бред! – воскликнул он сердито. – Взрывать реактор? Достаточно сложно и, потом, не слишком надежно. Венглер мог и не погибнуть, как вот, например, вы или я…

Я не сводила глаз с Щеглова, чувствуя, что тот говорит искренне. Взрыв реактора и мне самой представлялся теперь крайне рискованным способом убийства. Однако Володька уверял меня, что взрыв произошел вследствие чьего-то злого умысла. Тогда чьего? И зачем все это было нужно?

– Слушайте, девочка, – сказал вдруг пожилой рабочий, стоявший рядом со мной и внимательно заглянувший мне в глаза. – Зачем вы во всем этом копаетесь? Что вам неймется?

– Ничего мне не неймется, – пробормотала я как-то уж совсем глупо. – Просто мы обсуждаем свои дела, и ничего больше.