Королева Депрессия

Умирая, она будет искренне верить, что этого почтенного мужчину к ней послали высшие силы за ее праведные молитвы. «Значит, этот мальчик, ее сын, был чистой душой?», — подумал Марко, вспоминая слова Мартинеса. Тогда он дал ей обещание и сдержал его — впервые покинул этот мир дряхлым стариком, оставив мальчику приличное наследство. После смерти его душа и душа этого выросшего ребенка никогда не пересекутся. Останется лишь горькое послевкусие странного ощущения: «неужели этот ребенок был для нее важнее, чем я? Это ведь просто случайная душа, отданная тебе на воспитание». Были и другие жизни. Так, в одной из жизни она была наложницей восточного царя, в другой, если верить документам, дворовой собакой и жизнь ее, в целом, прошла быстро. Между его и ее жизнью проходили столетия — преграды, которые было невозможно преодолеть.

И наконец, одна из его лучших жизней. Тогда он еще не знал, что за эту жизнь он будет тяжело расплачиваться. Но это потом, а пока он обычный парень, родившийся в Княжестве Валахия*, а она его соседка. Впереди много горестных событий и тяжких войн. Но зачем им это переживать? В конце концов, он знает одно место в лесу, где уже лет сто его ждет сундучок с золотыми монетами…

Все эти воспоминания о ней — теперь сидящей перед ним в виде маленького мальчика, увлеченно слушающего его истории и рисующего сцену морского боя.

— Это подмога революционерам с моря, — показал он свой рисунок Марко.

— Вот только мы рисовали натюрморт, дурачок, — сказала Эдит и посмотрела на учителя, ожидая одобрение. Но к ее разочарованию, он поддержал ее брата.

— Фантазия — наш лучший друг. Все начинается с вымысла. Поверьте, иногда лучше придумать что-то свое, чем копировать очередную картину известного художника.

Он взял рисунок Робера и обнаружил на изображении корабля двух нарисованных человечков.

— А это друзья моряки. Они мореплаватели, — сказал мальчик.

— Ты уж определись, моряки или революционеры, — продолжала к нему цепляться сестра. Ее явно обижало, что Марко больше заинтересован глупым сражением кораблей, чем ее вазой с фруктами.

— Одно другому не мешает, — улыбнулся Марко и, поднявшись, взял плащ.

— Ну что ж, урок окончен. Желаю вам приятного ужина, а меня еще ждут дела, — сказал он и направился к выходу.

— Как жаль, что не вы мой брат, — крикнул ему мальчик вслед, — я бы с удовольствием променял Эдит на вас.

Марко улыбнулся. Как эти слова грели душу.

Он почти уже дошел до парадной двери, по пути столкнувшись с дряхлой женщиной, матерью профессора Мартинеса. Бедняжка с трудом передвигалась, согнувшись в три погибели и даже не замечала мимо пробежавшего Марко. Но вдруг, за его спиной послышалось кряхтение и следом за ним сдавленный голос:

— Я просил вас больше не беспокоить нас! Я думал, мы поняли друг друга! И что я узнаю? Пока меня не было дома, вы снова приходили сюда и давали моим детям уроки живописи! — сказал профессор Мартинес, торопливо вставая с кожаного кресла, расположенного в углу главного холла.

— Какой кошмар, — произнес Марко, нарочито изображая ужасную актерскую игру и прикрывая рот рукой, — незаконные уроки живописи! Зовите жандармов!

— Смешно вам? — профессор подошел к Марко вплотную, и ткнул его пальцем в грудь, — посмотрю я, как вы посмеетесь, когда по душу Робера придут агенты Отдела!

Марко не стал отвечать на эти слова, аккуратно отведя палец профессора в сторону.

— Увы, мне нужна ваша помощь, профессор. Помогите мне, и я оставлю вас в покое, — сказал он, — во всяком случае, в этой жизни.

Наступило молчание.

— Хорошо, поднимайтесь в мой кабинет, — недовольно произнес Мартинес.

Кабинет профессора Мартинеса выходил на солнечную сторону, ярко освещая все вокруг. Марко не любил солнце. Будь его воля, он подобно вампирам, выходил бы на улицы только в ночное время суток. Солнечный свет напоминал ему о той, самой первой его жизни.

— Сражатели, — начал Марко, как только они вошли в кабинет, — они больше не оставляют записей в книге. Я уже много лет не могу найти их следы. Скажите, они выходили с вами на связь?

— Я сам нахожу их, когда мне это нужно, — ответил Мартинес, — но вы правы. Их ряды поредели. И жалкие остатки ушли в подполье.

— И где мне теперь их искать?

Мартинес развел руками:

— Вы же были сражателем!

— Как и вы! — напомнил Марко, услышанное много столетий назад.

— Я оставил это дело еще за долго до вашего появления, Марко! Острие показало мне иной путь развития.

Марко усмехнулся:

— Вам прекрасно известно, что сражатели всегда относились ко мне с пренебрежением, из-за моих особенностей, — сказал он.

— Вернее, из-за отсутствия этих особенностей, — поправил его профессор и тут же добавил, — почему, собственно, я должен вам помогать?

— Вы мой должник, Мартинес. Я не выдал вас Отделу! Хотя это могло стоить мне вечному заключению в Нижнем уровне!

— Вы не выдали меня Отделу только потому, что я нужен вам!

Однако, это предположение не застало Марко врасплох.

— Между вашей помощью и вечным тяготением в Нижнем уровне, весы склонялись не в вашу сторону! — сказал он и уставился профессору в глаза.