Королева для эстонцев (СИ)

— Лучше бы ты его стукнула, — хихикала я.

— Почему?

— Это было бы предсказуемо!

Подушка снова стал, распинаться, Одеяло скривился, но вдруг удивленно выпрямился.

— Что? Что-то новое? — спросила я. Тот покивал и стал медленно отодвигаться от Подушки, постепенно изменяясь в лице.

— Я, пожалуй, последую Одеялкиному примеру, — сказала я.

Подушка продолжал говорить, причем обращался он ко мне.

— Одеял, поясни ему, пожалуйста! Первое: он полный даун. Второе: я не понимаю по-эстонски. И третье: некультурно обращаться к третьему лицу! — Одеяло завис на последнем пункте. — Получается, что у меня раздвоение личности, и он говорит с кем-то третьим, понимающим по-эстонски.

Одеяло перевел от моего лица и очень доступно. Подушка опешил:

— Ты уверен, что она такие слова знает?

— Я много чего знаю, но не все говорю, в отличие от некоторых, — сообщила я.

Мы с ним немного поиграли в гляделки. А у меня глаза больше! Я задрала нос, прошамкала Подушке что-то очень пренебрежительное на псевдоэстонском и, отвернувшись, пошла к выводу.

— Ауваулау, тьфу ты, Одеял, пошли! — позвала я. Жаль, он на псевдоэстонском не понимает.

Теперь заговорил Даниил.

— Ага, иду, — ответил мне Одеяло.

— Что Даниил сказал?

— Что он все равно ничего не понял. А еще он сомневается в том, что ты обозвала Подушку таким словами. Потому что когда ты объясняла, что мне перевести, было не похоже на них, — пояснил мне Одеяло.

Мы дошли буквально до первой ступеньки.

— Я с вами! — крикнула Ира.

— Ир!

— Ну Оль!

— Хорошо, скажи ему на русском все, что о нем думаешь, и тикай сюда! — разрешила я.

Ира разразилась долгой и громкой тирадой. Сначала она разъяснила, какой Подушка даун и в чем он конкретно тупит, потом прошлась по его умственными способностям и логике, потом долго поясняла, что ничего на самом деле нет, но специально для него будет, а далее пространно разрешила ему страдать дальше по несуществующему поводу в смежной комнате, но только тихо и ничего не круша. Ира выбежала к нам с большими глазами и прижала руки ко рту.

— Ира, ты так о нем думаешь? — ужаснулась я.

— Оль!

— Я хуже! — покаялась я.

Мы похихикали. Послышался голос Подушки и тут же он перекрылся гневной вспышкой Даниила, которая бесславно завершилась повторением какого-то слова или его части.

— Выговорить не может, — хихикнул Одеяло.

— Да у него уже, наверное, язык на плечо, столько раз Подушке одно и тоже объяснять, — пожалела бедного эстонца я.

Даниил вышел, что-то бормоча. Наверное, считал до десяти, чтобы успокоиться, или разрабатывал язык с помошью скороговорки. Они о чем-то побеседовали с Одеялом и даже договорились. Но неожиданно Даниил что-то сказал, Одеяло сокрушенно вздохнул, и они оба посмотрели на меня, пробормотав одну и ту же фразу.

— Что-то мне не нравятся, как они на меня смотрят, — поежилась я.

— Поделили? — предположила Ира. — Я не согласна так делиться!

— А как? За деньги? — спросил Одеяло у меня.

— Я вообще никак не согласна! — отшатнулась я. Мы с Ирой спустились вниз.

Они объяснили, что решили проучить Подушку, чтобы он хоть за дело ругался и стенал, а на меня косились, потому что между собой договорились, а со мной — нет.

— Я ничего говорить не буду, и, если что, я в этом не участвовала, — поставила условие я.

— Ну ладно, — согласился Одеяло. Видимо, им такой вариант подходил, лишь бы не сопротивлялась!

— Давайте тогда и Сильвера позовем, — сказала Ира.

Одеяло никак не отреагировал.

— Ольг? — грозно спросила Ира.

Я поскорее спряталась за Даниила. Мы попрыгали вокруг Даниила, Одеяло вспомнил и спел нам "Маленькой елочке холодно зимой". Послышались шаги.

— Барабанная дробь, — прокомментировала Ира. Шаги стали громче и чаще. — Участилась. Я буду постановщиком!

— Ну ладно, — кивнул Одеяло.

— Какой она постановщик? Они вам всю премьеру сорвет! — возмутилась я. — Постановщик постановщиком, но я предпочитаю в стороночке посидеть.

Одеяло хихикал, слушая, как Подушка бегает по даче, ища нас. Мы-то уже вышли на улицу. Подушка выглянул, посмотрел на нас, не увидел и зашел обратно. Даниил предусмотрительно зажал мне рот, чтобы я не ржала. Я сдержалась и стала нести какую-то чушь, все внимательно слушали и периодически отвечали. Весело! Подушка возвращался. Ирка уселась к Одеялу, я рядом с Даниилом на лавочку. Появился Подушка, Ирка тут же обратилась ко мне с живейшим интересом, отвечая совсем невпопад. Одеяло изображал, что не замечает Подушку. Я изображала белку, да так рьяно, что потеряла равновесие и свалилась к Даниилу.

— Молодец, так держать, — похвалила Ира.

— Ты специально завела разговор о белках, чтобы я упала? — спросила я.

— Нет, чтобы ты вспомнила о дубе!

— Я не хочу с него рухнуть! — сказала я и громко добавила. — Пошли в медпункт!

— Не надо нам туда пока! — так же громко сказала Ира. — Не поворачивайся!

— Ну ладно, — согласилась я и снова плюхнулась к Даниилу.

— Не надо так резко падать, — Ира подскочила.

— А упасть можно не резко?

Данил прижал меня к себе, я посмотрела на него как на умалишенного. Тот покачал головой. Придурки, и им все мало!

— Будешь вносить свои коррективы? — спросила я у Одеяла.