Ещё один сон окончательно поставил точку в моей волонтёрской работе. Снится мне, что я пришла к Анне домой, чтобы помочь собрать яблоки. Её дома не было. В саду стояла странная яблонька в виде невысокой колонны. Какой-то голос мне сказал, что это однолетняя яблоня. Я собрала яблоки в корзину и поставила в доме Анны. Себе не взяла. Однолетний проект, в котором дальше для тебя, Елена Ивановна, ничего нет. О тебе узнали, ты влилась в общество как полезный специалист — и довольно.
После того, как я осенью 2015 года устроилась на работу, времени на секцию не осталось вовсе. Анна как-то уклончиво отвечала на вопросы о секции. Валентина там больше не появлялась. А Нонна Павловна аттестовалась с помощью проекта на высшую категорию, на этом её деятельность закончилась.
С ней мне пришлось столкнуться в феврале 2017 года, когда я сама подтверждала полученную ранее высшую категорию. Для этого требовалось создать комиссию, в которой обязательно должен присутствовать педагог-психолог высшей категории. Я позвонила ей. К слову сказать, мы общались по работе: ко мне часто попадали на приём дети из её школы. Но она как-то заартачилась: «Я не могу просто так прийти и расписаться, у меня нет такого благословения. Я вас не знаю, вашей работы не видела». А никто не просил «просто расписаться». Я предложила прийти и посмотреть кабинет, рабочие материалы, портфолио. В любом случае её голос в комиссии совещательный. Предварительно получив согласие, отправили в школу официальное письмо. Накануне комиссии звоню, чтобы удостовериться в её присутствии. Она начинает торговаться, что ей неудобно, что по четвергам она ездит в Псков к своему врачу. Нельзя ли перенести на другое время? Если нет, то (с горечью в голосе) ей придётся подстраиваться. Я говорю, хорошо, я узнаю у начальства и перезвоню. Договариваюсь, во сколько перезвоню. Звонила раз семь, она не берёт трубку. На следующее утро вижу на телефоне пропущенный ночной вызов. В это время я дома. На хуторе связи нет. В день комиссии мой директор рекомендовала её послать ко всем чертям, чтоб не вредничала. Нонна Павловна хотела работать на моём месте, но требовала для себя таких преференций, как свободный график и возможность обрабатывать диагностику, не выходя из дома. Но у нас другая специфика, специалист нужен на рабочем месте постоянно. Думала она очень долго. В конце концов, я заняла эту должность. Коллеги выразили подозрение, что она из ревности вредничает. В итоге Нонна Павловна таки пришла в двенадцатом часу. Мы прошли в кабинет психолога, и она «включила инквизитора»: пристройка «сверху», все дела. Какая у вас парадигма? Понимаете ли вы, что и зачем делаете? Я должна понимать, на каких позициях вы строите свою деятельность. Пыталась обесценивать. Требовала функционал на год, должностную инструкцию. Но больше всего ей требовалась парадигма. Наверное, я придерживаюсь гуманистической, а они ведь, гуманисты, считают, что человек хорош по сути своей. А
— Но вы — не мой ученик, Нонна Павловна.
— Все мы чему-то учимся.
Позднее я встречала её на службе в храме, и с удовольствием отмечала, как она посвежела и расслабилась. Модная стрижка, женственное платье и смягчившиеся черты. Но даже на литургии — в первом ряду на персональном стуле. Что ж, это никому не вредит.
В стиле «колхозный шик»
Декабрь 2013 г.