Королева голод (сборник)

– Как дела, друг? – повторил Артур свой вопрос уже на русском. – В свое время ты не испугался даже отморозков Черного Рашида, а теперь бледнеешь при виде дружелюбного призрака?

– Артур… Я должен просить у тебя прощения, – выдавил из себя Сергей. – Тогда, в апреле…

– Не надо об этом, – призрак сделал протестующий жест рукой. – Мой счет оплачен и закрыт. Я послан, чтобы напомнить о твоем долге.

– Послан? Кем?

– Тем, у которого ты просил помощи и получил ее.

– Понимаю, – Тихонов почувствовал, что к нему возвращается не только уверенность, но и способность иронизировать. – Только странно, что на роль судебного исполнителя он выбрал мусульманина.

– Прежде всего – твоего друга, – Артур степенно пригладил рукой волосы и Сергей заметил, что они значительно длиннее тех, которые были у Мамедова в день гибели. – Для Господа не существует национальностей. Он говорит со всеми на одном языке, а уж от людей зависит понимать или нет слова Всевышнего. Ты удовлетворен таким объяснением?

– Вполне. Итак, что от меня требуется?

– Стереть грязь, само существование которой оскорбляет имя Бога.

– Только-то и всего? Знать бы, какую из множества грязей выбрать!

– Ты уже сделал этот выбор. Точнее его сделали за тебя, – Артур встал, надел берет и, щелкнув каблуками, отдал Тихонову честь. – Удачи, сержант!

В голове Сергея вертелось множество вопросов, но задать их он не успел. За спиной послышались шаги босых ног. Тихонов обернулся. Закутанная в простыню Ольга протягивала ему трубку радиотелефона.

– Это Гончаров. Убит твой редактор.

Сергей взял трубку, в которой раздавался встревоженный голос Игоря и исподтишка взглянул себе через плечо. Кухня была абсолютно пуста.

39

– Ключи! Я спрашиваю, где ключи от «Москвича»! – для того, чтобы привести заплаканную секретаршу в чувство, Тихонову пришлось дать ей пощечину.

– Он держал их в верхнем ящике стола, – всхлипнула Лена.

Сергей вывернул содержимое ящика на пол. Отшвырнув ногой визитки и пачки со скрепками, отыскал связку ключей от автомобиля Баглая. Всегда под завязку заправленный редакторский «Москвич», стоял в гараже на заднем дворе.

Едва Ольга успела устроиться на пассажирском сиденье, Тихонов выехал на дорогу и, игнорируя все правила движения, погнал машину по встречной полосе.

Гончаров сообщил по телефону о том, как встревоженная долгим отсутствием Баглая вахтерша нашла его труп в хранилище.

– Возможно, Чашников лютует. Рядом с телом нашли журнал. В хранилище их полно, но этот – свежий, – закончил свой рассказ Игорь. – Мишина, кажется, говорила о том, что Марат пользовался журналом, как шиной. Он это или нет, но тебе с подружкой лучше не высовываться на улицу до тех пор, пока я не стреножу этого ублюдка.

– И не подумаю!

Сергея взбесил тон, которым Гончаров произнес слово «подружка». Ревнует?

Тихонов и Мишина сразу помчались в редакцию, где впавшая в истерику Леночка вручила журналисту последнее послание Баглая. Одного взгляда на знакомую фамилию было достаточно для того, чтобы Сергей понял: процесс отдачи давнего долга пошел полным ходом. Отсчет жертв начался и только от него зависело, попадет ли в их число отец Кати.

Тихонов взлетел на лестничную площадку Фролова со спринтерской скоростью. Приоткрытая дверь квартиры заставило сердце Сергея содрогнуться от дурного предчувствия. Он вошел в коридор и сразу понял, что его опередили. Потертая ковровая дорожка была скомкана, а перевернутый стул упирался в стену своими гнутыми ножками.

– Егор Викторович?

Сергей увидел отражение хозяина квартиры в пыльном трюмо и вздрогнул от ужаса. Фролов принял мученическую смерть. Убийца-садист привязал его к креслу полотенцами и воткнул во все мыслимые точки тела битое бутылочное стекло. Сквозь изодранную в клочья сорочку были видны страшные раны, из которых торчали разноцветные осколки. Весь ковер был залит кровью, но умер Егор не то ее потери. Роковой удар по голове был нанесен утюгом. Подонок, словно насмехаясь, поставил его на колени жертвы. Тихонов решил снять полоску скотча, которой был заклеен рот Фролова и, как только сделал это, отпрянул в сторону: мертвец застонал.

Сергей торопливо развязал полотенца.

– Он хочет взорвать бочки с авиационным окислителем…

При каждом слове в уголках губ Егора росли и лопались розовые пузыри.

– Привет мне от дочки передал, сволочь…

– Егор Викторович! Кто это с вами сделал?

– А я тебя знаю, – прошептал прапорщик. – За Катей ухаживал… Сережа, кажется…

– Да, Сергей, – Тихонов наклонился, чтобы слышать каждое слово Фролова, который, вне всяких сомнений, умирал. – Опишите мне подонка!

– Здоровенный. Рука на перевязи болтается. Он пытал меня и я не выдержал, все рассказал…

– Про окислитель?

– Да. В ангаре его больше тонны. Хватит на весь город. Забрал у меня ракетницу… В бочках с красными надписями топливо… Возьми в коридоре, на антресолях, картонный ящик… Запомни: при попадании на кожу «ОА» действует в десять раз сильнее, чем серная кислота, но ядовитые пары образуются только при взрыве… Топлива…

– Где находится ангар, Егор Викторович?

Фролов поднял дрожащую руку.