Королева Юга

Тра-а-та. Тра-а-та. Короткие, как и прежде, очереди, гильзы калибра семь шестьдесят два стучат об пол, как град, клубящийся среди теней дым, от которого щиплет горло, вспышки АК Поте Гальвеса, вспышки «зиг-зауэра», который Тереса сжимает обеими руками, бум, бум, бум, открывая рот, чтобы не лопнули барабанные перепонки, прогибающиеся внутрь от грохота выстрелов. Она стреляет по вспышкам, возникающим на лестнице: из них вырывается и проносится мимо звонкое жужжание, дзиннн, дзиннн, а потом слышатся зловещие щелчки о гипс стен и дерево дверей, и со звоном обрушиваются стекла окон по другую сторону коридора. Вдруг затвор пистолета застревает в заднем положении, щелк, щелк, не стреляет, Тереса растеряна, но тут же понимает, в чем дело, нажимает кнопку, чтобы выбросить пустой магазин, и вставляет другой, тот, что был у нее в переднем кармане джинсов, и затвор, освободившись, загоняет патрон в патронник. Она собирается снова стрелять, но не стреляет, потому что Поте Гальвес наполовину высунулся из своего укрытия, и еще одна его граната катится по коридору к лестнице, и на этот раз вспышка от взрыва в темноте кажется огромной, снова пум-пумба-а-а, сукины дети, и когда киллер поднимается и бежит, пригнувшись, по коридору, Тереса тоже встает и бежит рядом с ним, и они вместе добегают до разрушенной балюстрады, и, когда наклоняются, чтобы изрешетить своими выстрелами все внизу, вспышки освещают по меньшей мере два тела, распростертых среди обломков ступеней.

Черт побери. От порохового дыма у нее саднит легкие. Она изо всех сил давит в себе кашель. Она не знает, сколько времени прошло. Ей очень хочется пить. Страха нет.

– Сколько осталось патронов, хозяйка?

– Мало.

– Держите.

В темноте она ловит в воздухе два из трех полных магазинов, которые бросает ей Поте Гальвес. Третий оказывается на полу, Тереса ощупью находит его и сует в задний карман.

– Нам так никто и не поможет, донья?

– Не говори глупостей.

– Солдаты же там, снаружи… Полковник вроде бы приличный парень.

– Его полномочия кончаются на улице, у решетки. Вот если бы мы добрались туда…

– Не выйдет. Чересчур далеко.

– Да. Чересчур далеко.

Скрип и шаги. Она сжимает пистолет и, сжав зубы, целится в тени. Может, пришел мой час, думает она. Но никто не поднимается. Черт побери. Ложная тревога.

И вдруг – вот они: не было слышно, как они поднялись. На этот раз граната, катящаяся по полу, предназначена им двоим, и Поте Гальвесу едва хватает времени, чтобы понять это. Тереса закатывается в комнату, прикрывая голову руками, и грохнувший взрыв озаряет коридор и прямоугольник двери ярко, как днем. Оглушенная, она не сразу понимает, что отдаленный шум у нее в ушах – яростные очереди Поте Гальвеса. Я тоже должна что-нибудь сделать, думает она. Поэтому приподнимается, пошатываясь, еще не придя в себя от взрыва, хватает пистолет, на коленях ползет к двери, опирается рукой о косяк, кое-как встает, выходит и стреляет вслепую, бум, бум, бум, вспышки среди вспышек, а шум нарастает, становится все отчетливее и ближе, и внезапно она оказывается лицом к лицу с тенями, бегущими к ней среди молний оранжевого, синего и белого света, бум, бум, бум, и мимо проносятся пули, дзиннн, дзиннн, и щелкают о стены вокруг нее, пока совсем рядом, сзади, из-под ее левой руки, не высовывается ствол АК Поте Гальвеса, тра-а-а-а-а-а-та, тра-а-а-а-а-а-та, теперь это не короткие очереди, а бесконечно длинные, она слышит, как он кричит: сволочи, сволочи, и понимает – что-то не так, наверное, попали в него или в нее, быть может, она сама в эту минуту умирает, не зная об этом. Но ее правая рука по-прежнему нажимает на спусковой крючок, бум, бум, и если я стреляю, значит я жива, думает она. Я стреляю, следовательно, я существую.

Прижавшись спиной к стене, Тереса вставляет в «зиг-зауэр» последний магазин. Странно, что на ней ни царапины. Шум дождя снаружи, в саду. Временами она слышит, как Поте Гальвес ругается сквозь зубы.

– Ты ранен, Крапчатый?

– Да, не повезло, хозяйка… Зацепило-таки меня.

– Тебе больно?

– Здорово больно. Зачем говорить, что нет, если да.

– Крапчатый.

– Да.

– Здесь паршиво. Я не хочу, чтобы они сцапали нас тут без патронов, как кроликов.

– Командуйте. Вы же командир.

Крыльцо, решает она. Над ним наклонный навес, внизу кусты. Пролезть в окно на крышу не проблема, в нем уже не осталось ни одного целого стекла. Оно в другом конце коридора. Если удастся добежать туда, они смогут спрыгнуть в сад и добраться или попробовать добраться до решетки ворот или стены, выходящей на улицу. Дождь может и помешать им, и спасти им жизнь. Военные тоже могут начать палить по ним, но это просто еще один риск. Там, снаружи, есть журналисты и зеваки. Там это будет не так легко, как в доме. Дон Эпифанио Варгас может купить многих, но никто не может купить всех.

– Крапчатый, ты можешь двигаться?

– Ну, однако, могу, хозяйка. Могу.

– Тогда смотри: окно в конце коридора, а оттуда в сад.

– Как скажете.

Такое уже было однажды, думает Тереса. Было что-то похожее, и Поте Гальвес тоже был там.

– Крапчатый.

– Слушаю.

– Сколько осталось гранат?

– Одна.