Королева из Прованса

Тем самым он намекал на отца Гийома, Юга де Лузиньяна, некогда восставшего против своего короля.

– Мой отец был не таков, как ваш, – с нажимом произнес Монфор.

Гийом на него бросился, схватившись за рукоять меча.

Их едва растащили.

Подобные стычки между знатными господами происходили довольно часто, и им не придавали большого значения. Но на сей раз столкнулись предводители двух враждующих партий.

У выхода из зала Монфора поджидал Роджер Биго, граф Норфолк.

– Милорд, – сказал он. – Пора положить конец наглости этих иностранцев.

– Совершенно с вами согласен.

– Хвала Господу. На нашей стороне тысячи. Как поступим?

– Соберем тех, кто мыслит с нами заодно. И тогда решим, как нам действовать.

Единомышленники охотно откликнулись на зов.

* * *

Следующая встреча короля с представителями знати была бурной.

Генрих начал с того, что сообщил собранию о своих финансовых затруднениях. Урожай в том году выдался скудный, стране угрожал голод, на западе бунтовали уэльсцы, на севере, того и гляди, зашевелятся шотландцы. Король сказал, что казне потребны значительные средства, которые необходимо где-то изыскать.

На это лорды ответили, что король слишком много денег расходует на своих многочисленных родственников и их иностранных друзей. Все эти суммы с куда большей пользой можно было бы потратить на благо страны.

Сторонники короля повскакивали с мест, однако Монфор и его единомышленники стояли на своем. Они говорили, что повышать подати и налоги невозможно, что выход только один – отослать чужеземных паразитов восвояси.

Спор перерос бы во всеобщую потасовку, если бы король не объявил заседание закрытым.

Несколько дней спустя в Вестминстер явились несколько баронов, закованных в латы. Генрих встревожился не на шутку. Он понял, что дело зашло слишком далеко.

Правда, ни один из лордов не захватил с собой меча – оружие они оставили у дворцовых ворот, дабы показать, что на сей раз речь идет не о войне, а лишь об угрозе войны.

– Что это означает? – вскричал король. – Вы что же, решили захватить своего государя в плен?

– Вовсе нет, милорд, – ответил за всех Роджер Биго. – Мы пришли просить вас избавить страну от чужеземцев. Они иссушили королевство. Народ больше не может этого терпеть. Если не принять меры, начнется смута, как во времена вашего отца.

Генрих мрачно выслушал графа. Он знал, что в стране и в самом деле назревает бунт. Достаточно посмотреть на то, какими взглядами провожает толпа на улице своего монарха. А в адрес Элеаноры чернь выкрикивает оскорбления. Королева делает вид, что ей это безразлично, но Генрих отлично знал, как ранит ее эта ненависть.

– Мы просим, милорд, учредить совет из двадцати четырех лордов, который будет править страной вместе с вами, – сказал Монфор. – Необходимо провести реформы.

Генрих обвел взглядом решительные лица баронов. Ему показалось, что за их спиной маячит тень короля Джона, в свое время поставленного лордами на колени.

И Генрих ответил, что согласен.

* * *

Монфор и Роджер Биго приступили к действиям. Совет из двадцати четырех человек был наполовину избран баронами, а наполовину назначен королем. Совет должен был встречаться трижды в год, чтобы проводить реформы как в государственном, так и в церковном устройстве.

Затем парламент избрал еще двадцать четыре члена совета, который, таким образом, стал состоять из сорока восьми мест. Совет избрал верховного судью, канцлера и казначея. Подразумевалось, что этот орган будет существовать временно. По истечении первого года совет должен отчитаться перед королем и его министрами за свои действия.

Первым актом нового совета, который все называли парламентом, было требование вернуть в государственную казну все владения, подаренные чужеземцам. Гийом де Валанс ответил, что ничего возвращать не будет. Тогда Симон де Монфор предложил ему выбор: или он возвращает замок, или расстается с головой. Гийом не уступил и засел со своей дружиной в замке Вулфси, принадлежавшем его брату Эмеру.

Король оказался в затруднительном положении. Бароны ожидали от него, что он, согласно решению парламента, выступит против мятежника со своим войском. Но как воевать против собственных братьев? Генрих хотел ответить отказом, но не посмел. В результате ему пришлось-таки выступить против Гийома, и тот сложил оружие.

Генрих чувствовал, как власть уходит у него из рук. Элеанора уговаривала мужа не уступать баронам. Ведь он – законный государь, пусть подданные об этом не забывают.

Генрих мягко объяснял жене, что лорды слишком сильны, что необходимо проявлять осторожность. Самую большую опасность представляет Симон де Монфор.

– Зачем только я позволил ему жениться на моей сестре, – вздыхал король.

Однако в глубине души он знал, что Монфор и принцесса Элеанора все равно поступили бы по-своему. Этот человек никогда не отступается от поставленной цели. Вот и сейчас он решил во что бы то ни стало перевернуть Англию с ног на голову и ради этого придумал свой парламент – лишь бы только ограничить власть короля.