Королева из Прованса

Генрих удивленно воззрился на сына. Кажется, в словах принца прозвучал упрек? Неужели в семье и в самом деле наметился раздор?

Возвращение Эдуарда повергло короля в тягостные сомнения.

* * *

К принцу явился Симон де Монфор. Он тоже узнал о возвращении Эдуарда и решил проверить, не окажется ли молодой человек разумнее своего отца.

Может быть, он сумеет оценить всю опасность обстановки. Пусть что-нибудь сделает – ведь ему суждено рано или поздно воссесть на отцовский престол.

– Больше всего на свете я хочу избежать междуусобной войны, – озабоченно начал он.

– Вы думаете, такая опасность реальна?

– Война почти неизбежна.

– Но ведь теперь у вас есть парламент!

– Согласия нет и там, к сожалению. Ваш отец должен отказаться от сицилийской авантюры. Этот титул ничего не прибавит вашему младшему брату, а стране обойдется крайне дорого. Сицилийская корона словно околдовала ваших отца и мать!

– Если так, то нам следует забыть о Сицилии.

– Милорд, я знал, что вы проявите благоразумие. Мне нужно о многом рассказать вам. Вы должны присоединиться к нам, и тогда, с помощью Божьей, мы сможем избежать большой беды.

– Охотно сделаю это, – пообещал Эдуард.

Вскоре при дворе начали шептаться, что наследник престола много времени проводит в обществе Симона де Монфора. Похоже, они сумели найти общий язык.

* * *

Иногда Элеанора жалела, что дети растут так быстро. Особенно горевала она о дочерях, которым суждено было покинуть отчий дом.

Джон де Дор, герцог Бретанский, посватался к Беатрисе. Партия была выгодная, Беатриса заневестилась, и потому предложение было рассмотрено благосклонно.

Однако Элеанора помнила о печальном опыте Маргарет и не торопилась с ответом. Она все повторяла, что предпочла бы иметь одних сыновей – принцам, по крайней мере, не нужно уезжать на чужбину.

Однако в конце концов решение было принято, и Беатриса стала готовиться к отъезду.

Генрих, у которого были дела во Франции, должен был сопровождать свою дочь. Однако Элеаноре пришлось остаться, ибо в столь тревожные времена нельзя было оставлять страну без управления.

– Вам поможет Эдуард, дорогая, – сказал Генрих. – А что касается меня, то я постараюсь вернуться побыстрее.

По правде говоря, Элеанора была даже рада, что никуда не едет. Конечно, она могла бы провести с дочерью чуть больше времени, провожая ее, но зато пришлось бы присутствовать при душераздирающей церемонии вверения невесты жениху, совершенно чужому человеку. Элеанора и так не могла забыть злосчастный день, когда малютка Маргарет сочеталась браком с Александром Шотландским.

Королева попрощалась с мужем и дочерью, а затем удалилась в Виндзор, где ей составила компанию юная жена Эдуарда, славная и покладистая девушка. Они отлично ладили друг с другом.

* * *

Вскоре после свадьбы Беатрисы в Бретань прибыл герцог Глостер. Это был честолюбивый молодой человек, люто завидовавший Симону де Монфору, который пользовался среди английской знати особым уважением.

Герцог явился к королю и сказал, что хочет побеседовать с ним по конфиденциальному делу. – Милорд, мне горько говорить об этом, ибо я знаю, как расстроят вас мои слова. Заранее прошу прощения за это, но все же считаю своим долгом провести этот разговор.

– Говорите, в чем дело, и поскорей, – приказал Генрих.

– Ваш сын Эдуард заключил союз с Симоном де Монфором.

– Невозможно!

– Увы, милорд, это правда.

– Не верю!

– Многие могут это подтвердить.

Генрих покачал головой:

– Здесь какая-то ошибка, – упрямо повторил он.

– Нет, сир. Лорд Эдуард почти все время проводит с Монфором, выслушивает все обвинения, которые Монфор выдвигает против вас.

Генрих закрыл лицо руками.

Какой жестокий удар! Ему легче было бы перенести утрату короны, но только не раздор в собственной семье.

Он велел Глостеру удалиться и остался в одиночестве.

И все же произошла какая-то ошибка. Эдуард… Их с Элеанорой сын… Выступает против отца? Невозможно!

О Господи, неужели история повторяется? Дед короля, Генрих Второй, в последние годы царствования сравнивал себя со старым, усталым орлом, на которого нападают вскормленные им орлята. Он же, Генрих Третий, так гордившийся своими детьми и благодаривший за них Всевышнего, всегда относился к деду со снисходительной жалостью. Неужто и его постигнет та же участь?

Нет, это клевета. Элеанора такого не допустила бы. Генрих решил, что Эдуарду можно доверять. И все же лучше вернуться в Англию.

* * *

Увы, слух подтвердился. Эдуард и в самом деле смотрел Монфору в рот, громогласно заявлял, что вполне разделяет недовольство баронов.

Генрих впал в меланхолию. Он удалился в лондонский Тауэр, отказывался появляться на людях. Король чувствовал себя совсем больным.

Ричард, император германцев, узнав о распрях в английском королевском семействе, приехал навестить брата.

Когда Ричард явился в Тауэр, Генрих не выдержал и разрыдался.

– Спасибо, хоть вы пришли ко мне, брат.

– Генрих, я хорошо понимаю ваши чувства, ведь у меня тоже есть сын. Я был бы в отчаянии, если б мой Генрих от меня отвернулся. Но почему вы не встречаетесь с Эдуардом? Я слышал, что вы отказываетесь его видеть.