Королева красоты Иерусалима

Придя домой, Роза опустилась на стул и горько разрыдалась. Впервые Габриэль и дочери видели ее плачущей. Она долго всхлипывала, а он сидел рядом, но не пытался ее утешать. Только когда она успокоилась, он тихо спросил:

– О чем она говорила? Когда это Матильда нашла девочку и какая девочка убежала из дому?

Роза не поверила своим ушам. Виктория Франко только что обвинила Эфраима в убийстве Матильды, а Габриэля интересует лишь убежавшая из дому дочка? В груди у нее разбушевалось пламя.

– Разрази меня гром! – закричала она, не владея собой. – Она говорит, что Эфраим убил Матильду, а ты спрашиваешь меня, какая девочка убежала из дому? Спроси сам своих дочек, кто убежал из дому, кто пошел к энгличанам и наврал с три короба про свою мать, из-за кого мать должна была ехать в джипе английского офицера в английскую полицию, чтобы там ее допрашивали, как какую-то преступницу. Спроси, спроси! Если ты сам не знаешь, спроси Бекки: это ты, Бекки, пошла в английскую полицию? А может, ты, Рахелика? Ты не рассказывала энгличанам, что мать выгнала тебя из дому? Расскажи своему папе, керида, это ты сделала?

Сила Розиного гнева испугала Габриэля, да и девочек тоже. Никогда он еще не видел, чтобы жена так негодовала. Он, конечно, сразу понял, о ком шла речь, и уставился тяжелым взглядом на Луну. Та съежилась и не смела поднять глаза, полные слез. Она была потрясена зрелищем мертвой Матильды, лежащей на земле с раной в груди и с обритой головой, но не меньше ее напугали буря чувств матери и суровый взгляд отца.

Габриэль не сказал ни слова. Он взял джару[80] и налил стакан воды для Розы.

– Попей, – сказал он ей мягко, – попей и пойдем спать. Может быть, сеньора Франко ошиблась. Может, она видела кого-то похожего на Эфраима. А ты, – повернулся он к Луне, – немедленно в кровать. С тобой поговорим утром.

Похороны Матильды Франко прошли ночью – у евреев мертвых не оставляют до утра. Той же ночью британская полиция постучала в двери дома Эрмоза и устроила обыск. Снова Розу забрали на Русское подворье, но на этот раз ее сопровождал Габриэль, и он снова повторил полицейским, что его жена уже несколько лет не видела своего брата, и что сам он осуждает бандитов из «Лехи», и что в любом случае не стал бы помогать шурину, даже если пришлось бы оставить его на улице. В глубине души он знал, что это неправда, он помог бы Эфраиму, даже если б это было смертельно опасно, но ему нужно было вызволить жену. Вот уже который час она сидела в кабинете следователя, пытавшегося вытянуть из нее подробности об Эфраиме, и повторяла, что с тех пор, как много лет тому назад брат уехал в Тель-Авив, у нее с ним не было никакой связи.

– Он подлый убийца, этот ваш брат, – сказал британский следователь. – Он и вся его компания. Он убил молодую девушку ни за что.

– Но с чего вы взяли, что именно Эфраим убил Матильду? – взвилась Роза. – Это мог быть кто угодно.

– Госпожа Франко свидетельствовала под присягой, что видела его. У нас нет и тени сомнения, что убийца – ваш брат, – отрезал следователь. – Осталось только схватить его. А уж когда мы его схватим, я лично буду стоять рядом с виселицей, на которой мы его повесим.

При первой же возможности, когда Габриэль ушел в лавку, а дочки – по своим делам, Роза поспешила в дом Сары Ланиадо.

– Дио мио, Роза, зачем ты пришла ко мне, это опасно! – воскликнула Сара. – Тебе нельзя приходить ко мне, нельзя, чтобы нас видели вместе.

– Сара, ты веришь, что это Эфраим? Ты веришь, что Эфраим убил Матильду?

– Да, керида, я верю. Перед тем как ее убили, они с Ицхако пришли ко мне, поели, сидели тут, говорили меж собой, и я сама слышала их слова: пришел, мол, конец шлюхе, что гуляет с англичанами.

– Ты слышала и ничего не сказала?!

– О господи, как я могла сказать? Я же не должна была этого слышать! Да и как я могла знать, что убьют дочку Франко? Мы с Элиягу уже легли спать, а минут через десять я услышала выстрелы, и поднялся крик.

– Ох… Ну вот как это?! Как мой брат стал убийцей? – Роза раздавлена горем. – И почему именно Матильда? Ведь мы ее знаем с рождения.

– Роза, ты должна уйти. Возвращайся домой и не говори об Эфраиме ни с кем. Молись, чтоб англичане не схватили его и Ицхако. Потому как если схватят их, то повесят. И не приходи сюда. Сиди дома с мужем и детьми и не говори никому о том, что я тебе рассказала.

И Сара провожает Розу до двери.

– Где ты была? – загремел Габриэль, когда она вернулась домой.

– Пошла поговорить с Сарой Ланиадо, ее сын тоже там, с Эфраимом.

– Не смей ходить больше к Саре Ланиадо и вообще не выходи из дому! Сейчас напряженная ситуация – и на рынке, и в квартале. Я хочу, чтобы ты сидела дома и смотрела за девочками, пусть в ближайшие дни они не ходят в школу, а Луна – на работу.

– Но, папа, я не могу пропускать работу, господин Закс уволит меня.

– А ну замолчи! – взревел Габриэль. – И чтоб ни звука! Сиди тихо! – и он повернулся к Розе. – Почему ты мне не рассказала, что она убежала из дому и что ты нашла ее в полиции?