Королева крови

Далеина съежилась, снова чувствуя себя ребенком. Лучше бы Вен и Гамон не слышали всего этого, хотя она до сих пор не понимала, почему так стыдится. Она ведь была благодарна своей семье за то, что те верят в нее. Их вера значила многое. Даже когда учителя отчаивались, Далеина знала, что родные все еще верят. Но эта мысль не успокаивала, как должна была.

– Расскажите мне, как ваши дела, – попросила Далеина.

Папа гордо заявил:

– Айрин взяли в подмастерья! Каждый день после школы она работает в пекарне. Ее даже позволили испечь свадебный торт для Сории Эверстен и Юси. – Он сделал паузу. – Не уверен, что ты знакома с ними. Хорошие люди.

Далеина попыталась улыбнуться.

– Это замечательно! Когда ты так полюбила печь?

– Я всегда любила печь, – сказала Айрин.

– И сына пекаря, – вставила мама.

– Мам! – Айрин покраснела.

Далеина с трудом припоминала, что Айрин рассказывала о сыне пекаря. Конечно, они слишком юны, чтобы все было серьезно.

– Он… – Она не знала, что сказать. – Хороший?

Айрин покраснела еще больше.

– Очень. Он сказал, что дождется, когда нам исполнится восемнадцать лет: мы хотим открыть свою пекарню в соседней деревне, в Фавнбруке. Там нет пекарни, понимаешь, поэтому ее жителям приходится далеко ходить – до самого Трифорка. Мы хотим делать торты с красивыми украшениями, а хлеб будет печь Джози с семьей, так что мы не помешаем ее бизнесу.

– Это и правда будет невежливо – после всего, что они для тебя сделали, – сказала мама.

– Он хочет того же, что и я.

– Включая детей, – сказала мама. – Я хочу внуков. Но только когда ты станешь достаточно взрослой. Сначала откройте свое дело. Постройте дом. Недалеко и без всяких кривых мостов, с которых можно упасть.

– Я упала лишь однажды!

– Одного раза достаточно, – серьезно сказал Гамон. – Я видел, как порой кости неправильно срастаются.

– Я сама ее бинтовала, – сказала мама. – Уверяю вас, с ней все будет хорошо.

– Не хотел вас обидеть. – Гамон сделал полупоклон.

– Пусть парень взглянет, – сказал папа. – Он опытен, полагаю. Вы работаете с чемпионом Веном? Разве лекари обычно сопровождают чемпионов?

– Далеине нужна была моя помощь, когда она ослепла, – спокойно сказал Гамон.

Далеина закрыла глаза, мечтая исчезнуть, когда родные начали кричать – один громче другого, пока в ушах не зазвенело.

– Я в порядке, – сказала Далеина, когда они наконец успокоились.

Айрин фыркнула.

– По крайней мере, вы перестали обсуждать мою ногу.

* * *

Все спали, ютясь в доме Далеины. Родители настояли, чтобы Далеина заняла свою кровать, Гамон спал в одном из кресел, а Вен устроился у камина, сказав, что там и так хорошо после всех холодных ночей, проведенных снаружи, – тепло полезно его старым суставам, что, Далеина знала, полнейший бред, так как его суставы были не такие уж старые и он просто старался показать ее родителям, что их стараний и гостеприимства вполне достаточно. Иначе пришлось бы выгонять Айрин из ее кровати, но Гамон, воспользовавшись своим титулом лекаря, не позволил этого сделать.

Перед сном он осмотрел ногу Айрин и сказал, что все заживает. Она упала два месяца назад – два, и Далеина ничего не знала! – пройдет немало времени, прежде чем кости вновь окрепнут, но все восстановится.

Далеина плохо спала, ей снилось, как сестра падает с канатной дороги, как дух-горностай выбрасывает ее из-под облаков. Она видела, как Айрин падает, и ее разум кричал духам поймать ее, но никто не ловил. Айрин летела навстречу шипам на земле.

Далеина проснулась, села, разглядывая наполненный тенями дом. В камине потрескивал огонь, угли отбрасывали бледные тени на стены, и Далеине вдруг стало слишком тесно. Она выбралась из постели и тихо вышла из дома. Все еще помнила, какие доски скрипели, а какие нет. Открыла щеколду на двери и вышла.

Снаружи она сделала глубокий вдох, но это не помогло. По-прежнему пахло ужином и стираным бельем. Далеина забралась на крышу и села на холодную черепицу между амулетами. Подняла голову к листьям над головой. Высоко-высоко виднелся клочок ночного неба, украшенный звездами. Далеина мысленно изучила окрестности, ища духов, и отыскала нескольких за углом деревни, но поблизости – никого.

Она сидела какое-то время, пытаясь не думать о завтрашнем дне и об испытаниях, о том, каково будет познакомиться с королевой и что она будет делать, если королева откажет, и что скажет Вен. Вместо этого Далеина попыталась думать об Айрин, чье место было здесь, о ее планах открыть пекарню с сыном пекаря.

Далеина услышала, как скрипят доски внизу, и почувствовала, как дрожит черепица, когда Вен залез на крышу рядом с ней. Он не сказал ни слова. Сел бок о бок и посмотрел на серебристые звезды в небе.

– Возвращаться домой тяжело, – сказал он наконец.

– Так не должно быть, – возразила Далеина. – Они меня любят. Я люблю их. Все должно быть легко.

– После ухода ничто не дается легко. И ничто не остается прежним. Ты другая. Нельзя ожидать, что они не изменятся.

Она кивнула.

– Иногда они мне кажутся чужими. Но я все равно готова пожертвовать жизнью, чтобы их защитить.