Королева Лис

– О, нет, спасибо. Я не пью, – ответила та, догадавшись, что там горячительное. Тэйра безразлично пожала плечами, отдавая бутыль Ирвину. Тот не стал отказываться.

– А у меня во‐о-от такой хобот был, – он поперхнулся и, откашливаясь, показал руками длину хобота. – Я едва на него не наступил, пока лез через сетку. То-то смеху было. Ну и Мантир, конечно, стебал меня еще недели две.

– Надо мной никто не смеялся, – приняв бутылку, гаркнул Эрлин.

– Ну, конечно, попробовал бы кто-нибудь, – хмыкнула Скара. – Я бы над медведем не рискнула.

Эрлин хитро ухмыльнулся, обнял ее левой рукой, прижал к себе и поцеловал. Айсин неловко отвела взгляд от влюбленной парочки. Вдоволь насладившись поцелуем, Эрлин отпустил свою девушку и сел на одно из бревен, расставленных треугольником вокруг костра. Помолчав, он затянул песню глубоким басом, заставив всех на поляне умолкнуть:

Однажды к шаману пришел чужестранник,
Он верил в удачу свою и любовь,
Ведь знал, что судьбы он счастливый избранник,
От этого стыла в его жилах кровь…

Скара закончила заплетать свои роскошные тыквенномедные волосы в косу, опустила руки и запела более мягким покладистым голосом:

Искал он свой подвиг, достойный героя,
На все ради Магии Дикой готов.
Шаман знал – она не сдастся без боя,
Но все же ответ его был таков…

Остальные шамадорцы будто только и ждали этого момента, и хор множества голосов подхватил припев:

На вершине высочайшего утеса,
Где Ее охраняет дракон,
Каждый странник, пришедший без спроса,
Погибает, таков уж закон!
Коли смерти совсем не боишься
И не чувствуешь тела оков,
Может быть так, что ты возродишься
И избавишь наш мир от богов.

Айси зачарованно наблюдала за шамадорцами, похожими в красном свете костра на восставших средневековых воинов. Они напоминали ей призраков, которых можно спугнуть одним неверным движением, поэтому она осторожно присела на бревно и подперла подбородок руками. Ирвин взлохматил рыжие волосы, с актерским старанием сделался по-старчески серьезным и подхватил следующий куплет:

С тех пор минуло веков немало
Охоты на магию в шкуре зверей,
Стремленье ее покорить не пропало
У многих отчаянно смелых людей.
Так первые маги на свет появились,
История помнит все их имена.
Но хоть ее лучшие дети склонились,
Как прежде свободна осталась она.

Айси очень хотелось, чтобы кто-нибудь из магов подыграл на гитаре, как на Земле. Песня была похожа на древние легенды, рассказываемые ночью в темноте под кружку горячего какао. Она предположила, что именно эта песня может быть колыбельной для маленьких детей в магическом мире.

На вершине высочайшего утеса,
Где Ее охраняет дракон,
Каждый странник, пришедший без спроса,
Погибает, таков уж закон.
Воют ветры и сквозь эти стоны
Слышен клич боевой одного,
Кто сразил тварей тьмы эшелоны,
Смерть не стала концом для него.
Он был некогда другом шамана,
Сделку с ним заключил на крови.
Стал герой непростого романа —
С Дикой Магией вечной любви.

Песня плавно стихла, словно разбившаяся о берег волна, которая с легким убаюкивающим шипением наползла на песок. На какое-то время поляну окружила тишина почтительного уважения к прозвучавшей истории, но вскоре шамадорцы оживились. Айсин обуял невероятный интерес:

– В песне говорится, что Алаир заключил сделку с Дором, а Лунас рассказал, что тот обманом получил доступ к тонкому миру. Где же правда?