Королева отшельников

– Выбросишь. Новые купишь. – И Гарик многозначительно постучал себя пальцами по карману легкой кожаной куртки. – Если сможешь заработать.

– Да уж! Заработаю! – зло фыркнул Гена, усаживаясь на место и подзывая официанта. – Еще два кофе… Тесть о моих проделках узнал.

– Он так тебя припечатал? – довольно рассмеялся Гарик.

– Он.

– Сурово. И деньги, сказал, отберет?

– Сказал.

– И ты отдашь? – Тот с сомнением качнул головой. – Так непохоже на Гену Изотова. На того, которого я знаю.

– А что я могу? Он начальник.

– Вот именно. И прежде всего отец твоей жены. А она, я слышал, на тебя надышаться не может. Вот и предмет для шантажа, Гена. Будет выкобениваться папаша, пригрози, что дочку его бросишь. Шелковым станет.

– Да уж, – с сомнением кивнул Гена и осторожно потрогал переносицу.

– Что-то узнал? – резко сменил тему Гарик, когда официантка поставила кофе на стол и удалилась.

– Узнал. Много чего узнал. Сколько там у тебя? – нацелил взгляд на карман Гарика Гена.

– Как обычно.

– Этого мало. Информация ценная. Очень ценная! – подчеркнул он.

Вытащил из джинсов огрызок карандаша. Он всегда его там держал именно для таких вот случаев. И на салфетке нарисовал сумму.

– У меня сейчас столько нету, – прищурился Гарик. – А ты не зарываешься, нет, Гена?

– Нет. Верну аванс, если что. И рта не раскрою.

– Ладно врать то, – фыркнул Гарик, вставая с места. – Аванс-то, небось, тесть отобрал. Ладно, сиди, жди. Я сейчас.

Вернулся быстро. Карман его куртки, к радости Гены, стал оттопыриваться сильнее.

– Говори. Если информация так себе, не получишь и остатка.

– Чего вдруг?

– А за наглость. Так Кира велела.

– Хорошо…

Гена выпил свой кофе и потянулся к чашке Гарика с вопросом в глазах.

– Пей, – позволил тот. – Бывшая жена к кофе приучила? Слышал, она фанат кофейный.

– Все-то ты знаешь, – проворчал Гена.

Но Гарик был прав. К кофе его приучила Эвелина. Сначала он посмеивался над тем, как она таскает за собой из кабинета в кабинет свою кофейную машину и, зажмуриваясь от удовольствия, глотает густую бурду маленькими глоточками. Потом попробовал раз, другой, потому что растворимого кофе не оказалось под рукой. Сначала не понял даже: понравилось или нет. Попробовал еще и еще. И втянулся. И сейчас уже без кофе двух часов прожить не мог. Жена постоянно охала и предрекала ему ранний инфаркт, если он не одумается. А он настырно пил и тайно проклинал Эвелину еще и за эту приобретенную пагубную привычку. Он проклинал ее еще и за то, что она его бросила.

Она не должна была… Она должна была его простить. Он любил ее. Сильно. Да, оступался. Да, грешил. А кто нет?

– В общем, кое-что по оружию. Узнал только утром. Из первых уст. Коллеги узнают уже через час примерно.

– Так вроде выяснилось, что снайперская винтовка. Нет? – покрутил Гарик головой.

– Да, все так. Но винтовка оказалась с историей.

– Ух ты!

– История из девяностых. По ходу из нее завалили Васю Хрялина. Помнишь такого?

И Гена впился взглядом в побледневшую морду Гарика. То, что Васю заказала Кира, знали почти все. Кто не знал, догадывался. Только у нее был коммерческий интерес в его смерти. Больше Вася никому не мешал. Все было поделено на тот момент. Весь город.

– Вася Хрялин. – Гарик, наморщив лоб, сделал вид, что пытается вспомнить.

– Ладно, Гарик, лицедействовать будешь перед своей хозяйкой. Или перед прокурором. Тут я один. И мы оба знаем, кто его заказал.

Гарик промолчал, принявшись мять пальцами конверт в кармане куртки. Словно он жег ему грудь. Словно ему хотелось тут же от него избавиться и сбежать, чтобы не слушать дальше.

Но Гена продолжил:

– А потом из того же оружия уложили Коку Шинель. Помнишь такую?

Ася Невзорова вернулась в их город много лет назад после долгого отсутствия с твердым намерением преобразить его до неузнаваемости. То есть переодеть, приодеть. После школы она выучилась на швею-мотористку в местном ПТУ, потом пропала. Оказалось, что закончила за границей какие-то курсы портных. Подрабатывала у известных модельеров. Нахваталась опыта, заработала стартовый капитал и вернулась в город.

Сначала открыла простую швейную мастерскую. Подшить там, подлатать. Потом превратила ее в модную точку, где не сразу, нет, но начали отшивать себе одежду все знаменитости их города. Открыла второе ателье, потом третье. Заработала репутацию умницы, мастерицы. И кличку Кока Шинель. Кто-то из новых русских перепутал, желая сделать ей комплимент, и прицепилось.

Все у нее шло замечательно до тех самых пор, пока она не перешла дорогу Кире. Сошлись не на жизнь, а на смерть из-за клока земли, на котором Кока захотела поставить еще одно ателье, а Кира дом.

Спорили, спорили, швырялись друг в друга деньгами в качестве отступных. Бесполезно. Спору, казалось, не будет конца. Но все разрешилось. В один прекрасный зимний день Кока просто не вышла из своей квартиры. Ее нашли с простреленной головой в груде стекла рядом с разбившимся от выстрела окном. Земля досталась Кире, и она построила там дом, в котором живет и теперь.

– Коку помню, – не стал вилять Гарик. – И ее тоже из той же винтовки? Ну надо же. Я и не знал.