Королева плоти (СИ)

Тонкий палец медленно двигался по стеклу, издавая гадостный скрип, пока наконец не замер, четко указывая на мертвое тело у стойки, и в этот момент ПКЭ-счетчик перешел с треска на истошный вопль. Эдуардо, зачарованно глядевший на женщину, сбросил оцепенение, выхватил ружье, крикнул в темноту зала: «Гарретт!» и тут почувствовал, как стремительно намокает его перчатка — рана на руке открылась, и ладонь начала пульсировать едкой болью. В мертвых глазах мелькнуло подобие интереса, и палец снова переместился — теперь быстрее, оставив на стекле смазанный длинный след. Женщина медленно улыбнулась — ее губы растягивались все шире и шире, пока их кончики не достигли края впалых скул. Этот оскал, нечеловеческий и даже не звериный, обнажил целую армию крупных и острых зубов. Их плотные ряды чуть разомкнулись, выпустив на волю мясистый серый язык, в неверном отблеске фонарей больше похожий на кусок переваренного мяса; медленно, словно дразнясь, женщина провела языком по стеклу и, продолжая скалиться во весь рот, медленно отступила в темноту, указав на труп.

Он принадлежит мне.

Этот голос, сухой и хриплый, прозвучал отовсюду, завибрировав в воздухе, от чего у Эдуардо застучало в висках, а голову сдавило жестким обручем. На мгновение перед глазами поплыли яркие пятна, и он увидел, что вывеска над стойкой снова замигала. Почти одновременно с этим ПКЭ-счетчик сбавил обороты истерики, а свет в зале, мигнув пару раз, вернулся.

— Эдди? — Гарретт, бледный, но уже бодрый, вкатил в зал. — Скажи, что у меня нет галлюцинаций, и ты на самом деле кричал.

Ривера кивнул, наблюдая в окно, отмеченное отпечатком пятифалангового пальца, за тем, как возле бара тормозит машина.

***

Роланд рассеянно осматривал зал, выслушивая сбивчивые рассказы Гарретта и Эдуардо. Кайли сосредоточено — даже придирчиво — изучала показания счетчика, приближаясь то к трупу, то к окну, за которым, по словам Риверы, появилась зубастая женщина-призрак, и тихо переговариваясь с Игоном по рации. Моника, скинувшая свой пиджак еще в машине — без него она казалось совсем тонкой и немного нескладной, — помогала ребятам перевязывать их раны. Роланд подозревал, что дело тут вовсе не в альтруизме, просто так ее диктофон был ближе к рассказчикам.

Он взглянул на перчатку Эдуардо, потемневшую от крови, потер виски, пытаясь прогнать тупую головную боль, навалившуюся еще перед выездом, и нагнулся к телу парня.

— Черт, на вид ему лет двадцать пять. Думаете, убийцы как-то связаны с тем призраком за стеклом? Может быть, они как-то… метят жертв? — Джексон выпрямился и внимательно посмотрел на Гарретта. — Тебя ведь они не тронули? Так почему он? Почему кто-то убил бармена?

— Правильный вопрос — почему кто-то убил бармена и известного мецената, — Кайли отвлеклась от счетчика. — Почему именно они?

Моника, туго затянув бинт на руке Эдуардо — тот недовольно поморщился, — взяла с ближайшего столика салфетку и приблизилась к телу, стараясь не испачкаться в крови. Осторожно, сквозь салфетку, ухватилась за язычок молнии и расстегнула легкую куртку.

— Эй, зачем… — начал Роланд, но тут журналистка извлекла из внутреннего кармана водительские права бармена.

— Дерек Стоун, двадцать четыре года, — она выпрямилась и показала документ остальным. — Живет… жил в конце этой же улицы.

— Нам что, надо просто вломиться туда? — усмехнулся Ривера.

— Считаешь, это будет легче сделать, когда полиция уже займется убийством? — спокойно парировала Моника. Она ловко вернула на место права и, ощупав карманы, извлекла на свет брелок с парой ключей. Вытянула руку, показывая его охотникам, поочередно посмотрела на каждого — нахмуренного Эдуардо, озадаченного Роланда, заинтересованную Кайли и улыбающегося Гарретта.

— Эй, давайте сделаем это, — с энтузиазмом воскликнул последний. — Спорим, я доеду туда раньше, чем вы на машине?

— Ты должен дождаться полиции, это ведь ты видел нападавшего, — Роланд обернулся к Кайли. — Я проверю квартиру, а вы с Эдуардо разыщите мистера Стотча. Возможно, он сможет рассказать больше про Кару Уилкс. Встретимся в башне.

***

Замок открылся совершенно бесшумно, впустив Роланда и Монику в маленькую чистую квартирку. Близился восход, и сквозь жалюзи пробивался мягкий утренний свет, открывавший скудность обстановки. У самого входа располагалась кухня — плита, две тумбы и холодильник. Посреди комнаты стоял короткий старенький диван, тщательно укутанный шерстяным темным пледом; напротив него устроились телевизор и несколько видеокассет, аккуратно сложенных на полу. В углу, у двери, ведущей в спальню, притаилась длинная полка с пятью книгами и парой фотографий. Стены пустовали — ни картины, ни лишнего гвоздя; заглянув в спальню, Роланд увидел все ту же сдержанность — кровать, тумбочка рядом и вмонтированный шкаф для одежды. Больше ничего. Ни стола, ни кресла, ни даже лишней неразобранной коробки.

— А парень не барахольщик, — тихо заметил он. — Нам повезло, что он живет один. Хотя забираться сюда было неправильно.