Королева под снегом

– Диана – вот это была принцесса!

Он обернулся к Эмме, слегка толкнув ее широким жестом декламатора.

– Тысяча извинений, милочка, вы тоже принцесса!

Эмма прыснула со смеху.

– Но, – добавил он, новым широким жестом обведя своих друзей, – я не прощу себе, если оставлю вас в стороне от интересующей нас темы. Мы должны зондировать сердца и души, и прежде всего нам нужен свет разума, а ваш, я это вижу по вашим глазам, сияет ярче бриллиантов Короны.

Джун отчаянной мимикой выражала свое желание выбраться из западни, но Эмма, в восторге от этого экспромта, включилась в игру:

– А что за вопрос?

– Что вы думаете о Брексите?

У Джун только и вырвалось ошарашенное: «Невероятно!» Она смотрела на собеседника, рыжеволосого джентльмена с закрученными усами, элегантного в каждой позе, но слегка под хмельком.

– Серьезно? – спросила Эмма.

– Серьезно!

– Я думаю, сделали всё правильно, – сказала Эмма твердым голосом, – но надо было еще затопить Евротоннель и отодвинуть Британские острова градусов на пятнадцать к западу.

Это предложение было встречено громом аплодисментов.

– Эмма, внутри освободился столик, пойдем?

Эмма нехотя последовала за Джун в зал. Они заказали по омлету и графин воды. Джун немного корила себя за то, что оторвала подругу от разговора, который виделся Эмме многообещающим, но, с одной стороны, она проголодалась, а с другой, замерзла.

Эмма, так и не включившись больше в их беседу, время от времени тревожно косилась на окно, проверяя, там ли еще группа. Джун заключила, что их вечер окончен.

Она накрыла ладонью руку Эммы.

– Знаешь, что я думаю?

– О Брексите?

– Нет, об этом странном периоде. Королева умерла. Пока она не похоронена, время для нас как бы остановилось. Все эти дела, короли, династия – это далеко от нас, будто на другой планете. Но это влияет на наши жизни, как фазы Луны, потому что их время – не наше, это время родилось из чернил пергаментов и воска печатей, из всех этих напыщенных ритуалов. Это время течет рядом с нашим, медленнее, степеннее, тяжелее. И оно несет призраков, тех призраков, что появились по этому случаю.

Эмма растерянно посмотрела на Джун. Да у нее и впрямь видения. И она достаточно в них верит, чтобы заразить ее. Как же ей помочь?

Тут к их столику подошел давешний джентльмен и склонился, протягивая Эмме свою карточку.

– Я пренебрег всеми правилами приличия и не представился. Уинстон Маккалхаун. Обожаю ездить поездом, но ненавижу «Евростар», это просто омерзительный суппозиторий для туристов, поэтому я присоединяюсь к вашему мнению: надо прикрыть Евротоннель. Вы окажете мне честь, если будете считать меня вовлеченным в этот крупный проект саботажа. Мне кажется, что операция такого масштаба, во избежание огласки, требует величайшей скрытности, а поскольку нет лучше места для разговора тет-а-тет, чем хороший ресторан, я просто обязан пригласить, предоставив вам выбор даты и времени. Надеюсь, что вы будете так любезны отнестись к моему предложению благосклонно и, соответственно, позвонить мне по этому номеру.

Он повернулся на каблуках, и Эмма, покоренная, провожала его глазами до выхода.

– Слышала, как он говорит?

– Смешно! Он с приветом, тебе не кажется?

– Думаешь, это начало романа? – пробормотала Эмма, вертя в пальцах карточку.

– Или начало неприятностей, – предположила Джун, хмуря брови.

– Беру! – отмахнулась Эмма.

28

– А это акула?

– Нет, еще нет, Тео. Скоро мы их увидим.

– Я немножко боюсь…

Сэм держала Тео за руку. Нильс и Карин следовали за ними и наслаждались простым удовольствием идти обнявшись. Топот посетителей и детский визг гулко разносились под сводом, больше похожим на крышу художественной галереи музея, чем аквариума. Разделенные аркадами стекла дробили свет, блики дрожали на полу.

– Смотри, Тео, вот они, акулы. – Сэм остановилась перед большим голубым прямоугольником.

Перед ними плавали взад-вперед большие рыбины с хищными мордами. Они неустанно сновали, доплывая до края своей тюрьмы и обратно, словно патрулировали, без цели и желания, заточенные навек; глаза у них были холодные, зубы острые.

– Они злые? – спросил Тео.

– Нет, не думаю, – ответила Сэм с комком в горле.

Серые в темных пятнах тела акул напомнили ей камуфляжную ткань парки Элиота. Но эти угрожающе нарезаемые круги вызвали и другие воспоминания, те самые, которые ей стоило огромного труда удерживать в глубинах памяти.

Тео прижал ладошки к стеклу и звал акул, ему хотелось со сладкой дрожью увидеть, как их челюсти приблизятся вплотную к маленьким пальчикам, но рыбы не обращали на него внимания и с равнодушным видом продолжали плавать под водяным небом, по которому шла рябь от пузырьков. Да и какое им было дело до этих бесформенных существ, которые двигались в сумраке за пределами их жалкого королевства?