Королева рубиновых граней

Наифат озорной спиралью взмыл ввысь и вскоре исчез за горизонтом, чтобы уже через несколько мгновений вернуться обратно с изящной корзинкой, полной еды и бутылок, поверх которых лежала одинокая белая лилия. Лаатая с улыбкой взяла цветок и прижала его к себе.

– Это первый цветок, который мне подарили. Спасибо, Наифат! Но почему лилия, цветок невинности? Я уже вышла замуж. И, как уверяют, у меня семь мужей.

– Может быть и семь, только если они все такие, как эти двое, получать тебе только белые лилии, эфайна, – охотно начал пояснять маленький дух.

– Не смей осуждать наши законы, леддар! – перебил его Энаиф. – Лаат, прежде всего, жена Повелителя!

– Мальчики, не ссорьтесь! – прекратила начинающуюся перепалку Лаатая. – Пока мы едим, расскажи-ка нам, Наифат, как ты оказался в этом камне, а камень на дне морском?

– Это совсем неинтересно, эфайна, – начал было леддар, но поник под её строгим взглядом и сознался. – Меня заточил туда отец-создатель. Я… в детстве я был немного шаловливым, и таким образом он решил наказать меня. Но теперь я уже взрослый самостоятельный леддар! У меня есть имя, есть ты, эфайна. Никто из других леддаров не смеет покушаться на моё!

– Что-то ты не договариваешь, скверный мальчишка, – засомневалась Лаатая.

– Тебе я говорю только правду, эфайна! – обиженно возразил дух. – Спрашивай, и я отвечу!

– Знать бы ещё, что спрашивать, – задумчиво произнесла девушка. – Но я узнаю, я обязательно узнаю, что ты скрываешь.

В это время слабо зашевелился раненый, и всё внимание было уделено ему. Энаиф налил вина из бутыли и поднёс его к губам брата, осторожно приподняв того за плечи. Каридис жадно осушил бокал и огляделся.

– Это ещё что за леддар?! – выругался он, увидев Наифата, с любопытством выглядывающего из-за плеча Лаатаи.

– Каридис, ты не волнуйся, это действительно леддар – огненный дух земли, только очень молодой, – поспешил объяснить присутствие чужака Энаиф. – Он излечил тебя от ран! А ещё… он признал своей эфайной нашу Лаат.

– Ну конечно, что ещё можно ожидать от этой девчонки, одни проблемы, – недовольно процедил мужчина.

– Эе-ей! Ты повежливее с моей эфайной, – подал голос Наифат.

– Прежде всего она наша диссини, – упрямо возразил Каридис.

– А, может, сожжём его? – громким шёпотом предложил Лаатае мятежный дух.

– Наифат, – укорила его девушка, – как ты можешь покушаться на того, кто дал тебе кровь?!

– Ну-у, – протянул шалунишка, – ты можешь приказать мне…

– Этот леддар пил мою кровь?! – возмутился мужчина.

– Да, пил, – выкрикнул Наифат, храбро выглядывая из-за спины своей хозяйки, – не очень-то она у тебя и вкусная. А ещё, извини уж, но я вытащил из твоих рёбер этот замечательный кусок железа! – и он указал на валяющийся неподалёку обломок меча.

Каридис откинулся на спину и закрыл глаза. Так он лежал долгое время и, казалось, опять заснул. Воцарилась неловкая тишина, которую нарушил голос старшего мужчины:

– Ты спас мне жизнь. Извини, я был не прав. Спасибо.

– Да ладно, муж моей эфайны, чего уж там. Эфайна попросила, я и вернул тебя к жизни, – примирительно сказал Наифат.

Каридис осмотрел свои поджившие раны, покачал головой и ещё раз поблагодарил духа за спасение его жизни, добавив, что на нём теперь висит долг крови.

– Долг крови это хорошо, – согласился Наифат. – Нам, духам, особенно растущим, всегда приятна добровольная жертва. Ты, конечно, не девственница, а… кхе-кхе, – он смутился под обжигающим взглядом и резко закончил, – я принимаю твой долг крови!

Каридис медленно поднялся и подошёл к остаткам своей одежды, критически осмотрел её и бросил обратно. Эти простые действия отняли у него слишком много сил, и мужчина опять лёг в заметно удлинившейся тени приютившего их поваленного исполина.

– Немного отдохнём и попробуем отправиться домой, в Конэрис, – слабеющим голосом произнёс он.

Лаатая привычно заняла место рядом с ним, Энаиф улёгся с другой её стороны, а огненный дух умчался по своим делам. Так закончился этот напряжённый день.

***

Проснулась Лаатая от стонов. Стонал старший муж. Он закинул руку и ногу на неё, напряжённо двигал бёдрами и стонал. Неужели раны открылись? Если Каридис узнает, что диссини слышала его стоны, он очень огорчится, и девушка замерла, боясь, что мужчина проснётся и поймёт, что она заметила его слабость. А стоны и движения бёдрами всё усиливались, вызывая странные ощущения уже у самой Лаатаи. Затем то же самое стал делать и Энаиф, он тоже закинул руку на грудь диссини и крепко прижался к ней горячим пахом. Девушка не на шутку испугалась, когда Каридис крепко прижал её к себе и застонал особенно протяжно. Руки мужчин встретились на её теле, и они оба подскочили.

– Карид, что сейчас было? – жалобно спросил младший.

– Идём к воде! – распорядился старший брат, подозрительно глянув на притворяющуюся спящей диссини.