Королева секретов. Роман об Анне Клевской

— Я уверен, его милость примет ваши извинения, — заверил ее Ратленд, потом помолчал и добавил: — Мне известно об этих слухах, мадам. Имея большой опыт службы при дворе, я научился не обращать внимания на досужие разговоры. И советую вашей милости поступать так же.

— Я сделаю так, как вы говорите, — отозвалась Анна, заставляя себя улыбнуться. — Будьте добры, спросите его милость, придет ли он к мне сегодня вечером.

— Разумеется, мадам. — Камергер поклонился и ушел.

Генрих пришел. Анна догадалась, что Ратленд умело справился со своей миссией, так как ее супруг был в благостном настроении и отмахнулся от ее извинений. Может, он чувствовал себя виноватым за то, что так расстроил ее, если и правда был источником сплетен.

Король распорядился, чтобы ужин подали в личных покоях королевы и с ними осталась одна Сюзанна. Потом сказал, что назначил Анне секретаря.

— Уильям Паджет — добрый малый, здравомыслящий и надежный, к тому же умеет обращаться с деньгами. Он служил клерком при Тайном совете. — Генрих застонал. — И леди Лайл пристает ко мне, чтобы я нашел место для ее дочери при вашем дворе. Эта женщина никогда не знает, где остановиться. Она даже прислала мармелад, чтобы задобрить меня, и вынудила доктора Олислегера попросить за нее.

— Это я виновата, — сказала ему Анна. — Я попросила его, не зная, как вы относитесь к таким вещам. Сир, со своей стороны, я бы сказала ей, что, как бы настойчиво доктор Олислегер ни уговаривал вашу милость взять еще одну камеристку, это невозможно. Фрейлины и камеристки были назначены до моего приезда сюда, так что пока им придется набраться терпения.

— Вот именно! — Генрих одобрительно кивнул.

Его благодушие испарилось, когда после ужина к нему подошла леди Ратленд:

— Сир, леди Лайл попросила меня убедить вашу милость, чтобы вы назначили ее дочь одной из фрейлин королевы. Вам следует знать, что она прислала мне подарки — по бочке вина и селедки.

— Это подкуп, мадам! — взревел Генрих. — Скажите ее светлости, что король не хочет больше принимать фрейлин, пока какая-нибудь из тех, что уже служат королеве, не предпочтет другое место.

Леди Ратленд наклонила голову:

— Конечно, сир.

— Посоветуйте ей обратиться к матушке Лёве, — сказала Анна. — Скажите, что она может посодействовать в этом вопросе, как никто другой. И на этом все закончится!

Генрих усмехнулся, и хорошее настроение вернулось к нему.

— Ей-богу, Анна, вы заставили бы покраснеть самого Макиавелли! Надо сделать вас членом Совета.

Через два дня Генрих пришел ужинать в брюзгливом настроении.

— Вы бы последили за этой девкой Анной Бассет, — буркнул он. — Она подстерегла меня сегодня, когда настала моя очередь стрелять по мишеням. И попросила не забывать ее сестру.

— Я поговорю с ней, — обещала Анна.

— Не нужно! — фыркнув, сказал Генрих. — Я ответил ей, что многие уже говорили со мной насчет ее сестры, но я не дам ей места, так как намерен иметь при дворе юных леди порядочных и умеющих блюсти свою честь. Это заставило ее умолкнуть!

— Матушка Лёве сегодня получила крупную взятку от леди Лайл, — призналась Анна. — Она очень твердо написала в ответ, что ваша милость постановили: новых девушек принимать не будут, пока какая-нибудь не покинет свой пост, чтобы выйти замуж.

— Именно так, — подтвердил Генрих, и потом его тон изменился. — Анна, мне нужно обсудить с вами вопрос о ваших соотечественниках. Барон фон Оберштайн, доктор Олислегер, великий магистр Гохштаден и многие другие члены вашего эскорта через несколько дней вернутся в Клевс, как и планировалось.

Анна знала и боялась этого, потому что с их отъездом оборвется еще одна ниточка, связывающая ее с домом. Ей хотелось поправить Генриха, который неправильно произнес Клеве, но она не посмела. Большинство англичан называли ее родину Клевс в рифму с «плебс», а не Клеве, что рифмовалось бы с «в гневе». Со временем, вероятно, она сама станет так говорить.

— Но, — продолжил Генрих, — я оставляю графа Вальдека и многих других ваших немецких джентльменов и девушек, пока вы не освоитесь с жизнью в этом королевстве. — Он снова проявил доброту, свидетельств которой с момента заключения брака было немного.

— Я очень благодарна вашей милости, — сказала ему Анна, глубоко тронутая и испытавшая облегчение. Когда Генрих вел себя так, она могла многое ему простить.

На третьей неделе января король устроил пир в своем приемном зале в честь уезжающих лордов и сановников. На нем присутствовали Анна и многие знатные дворяне. Кромвель тоже пришел — Кромвель, который так беззастенчиво отказался выполнить просьбу Анны, а теперь делал вид, что ничего не было.

— Нас встречали здесь с большими почестями, — сказал сидевший справа от Анны доктор Олислегер, — так я и передам по приезде вашему брату герцогу. Король проявил большую щедрость. Воистину, я думаю, вам очень повезло с браком.