Королева скелетов

Под теплым, наполненным сочувствием взглядом слезы опять вспомнили ночную истерику и попытались её продолжить. Вика закусила губу, вот только разрыдаться сейчас не хватало. Комок, вставший в горле, не давал вымолвить ни слова.

– Ты так его любишь? – князь все понял по-своему.

Вика кивнула. Слезы все же прорвались сквозь хлипкую плотину и потекли вниз по щекам.

– Виктория, – её прижали к груди. Слезы уже лились ручьем, щедро орошая рубашку его светлости, – если бы это было в моей власти, я бы отправил тебя обратно.

От благородности этого предложения и собственной сволочности, сердце, рванув, смело все выстроенные преграды. Вика сама потянулась к Шэрналю.

Поцелуй, отчаянный, еще на грани благоразумия, мгновенно перерастает в настоящее безумие. Шэрналь с силой прижимает девушку к себе. Стон, абсолютно не свойственный воспитанным леди, срывается с её уст.

– Виктория, – страстный шепот нарушает деловую тишину кабинета.

Его руки сминают тонкую ткань платья, легко добираясь до самого сокровенного. Горячие губы прокладывают цепочку обжигающих поцелуев, спускаясь все ниже. Шэрналь действует быстро и жестко, словно боясь упустить, потерять. Пальцы оставляют синяки на коже, поцелуи причиняют сладкую боль. И Виктория плавится в его уверенных, сильных объятиях, то погружаясь, то выныривая из омутов страсти. А благие мысли сменяет хладнокровное: «Мой. Пусть не навсегда, пусть на мгновенье, но мой».

Большой, покрытый зеленым сукном стол, видавший до этого момента лишь деловые переговоры, заменяет им кровать, но Вике плевать на неудобства, она отдается Шэрналю целиком, без остатка, как только умеют настоящие женщины.

Глава восемнадцатая

Он ушел. Едва последний удовлетворенный стон сорвался с её уст, просто взял и сбежал. Правда, перед бегством зачем-то изучил руки девушки, как будто на них должно было проявиться нечто удивительное. Ну, не могла же его так поразить пара синяков, на самом деле! Но виновато поджав хвост, этот сын шакала удрал, ругаясь себе под нос.

Вика задумчиво поправила платье, насколько это было возможно, привела себя в порядок. В душе царила необыкновенная легкость, словно разом с плеч слетели все тревоги и заботы. А князь… Может, у них национальные порядки такие. Сделал дело и быстренько смылся, дабы не смущать женщину. Кто их, горцев, разберет. Сначала накидывается, как зверь, а затем так же стремительно отступает.

Вика мечтательно улыбнулась. Этот зверь пришелся ей по душе. Да, что там лукавить. Такого мужчины у нее не было никогда. Перевелись они как-то, не наблюдаясь даже среди суровых на вид байкеров. Пиво, размеренная жизнь и мягкий диван кого угодно превратят в домашних хомячков. У Шэрналя же под кожей прощупывались стальные мускулы, движения все были отточены, как у настоящего бойца. Хотя почему «как» – боец, он и есть. За трон, за страну, за собственную жизнь.

При виде князя, как ошпаренного выскочившего из кабинета, правая бровь Эльзара поползла вверх, а после услышанных проклятий, к ней присоединилась вторая. Догнать стремительно удаляющегося правителя ловчему удалось лишь в библиотеке.

– Я бы хотел тебя поздравить, – Эльзар с тревогой смотрел, как Шэрналь, наполнив стакан крепко-выдержанной настойки, одним махом опрокинул его в себя, – но…

– Все кончено, – махнув рукой и абсолютно не по светлейшему вытерев рот рукавом рубашки, вымолвил князь, – я все испортил. Набросился, словно зверь. Синяков наставил. Ты же знаешь, я никогда… А тут, как с цепи сорвался. Короче, практически изнасиловал её. И сбежал, как последний каменный червяк. После такого она меня даже видеть не захочет. А я…., – за первым стаканом последовал второй, – не могу без нее. Никогда не думал, что так бывает. Раз и сердце, словно молнией пронзило. Два, и все мысли только о ней. Три, и даже ночью во сне только она.

– Бывает, твое светлейшество, и не такое бывает, – вздохнул ловчий, наливая и себе, хотя днем привычки употреблять не было, но тут, как говорится, повод особый, – у меня в отряде один от любви в пропасть сиганул. Хороший мужик был, толковый. А как заплутал в тропах к сердцу красотки, так словно подменили парня. А затем и вовсе, на камнях голову расшиб. Через пару дней тело на дне ущелья нашли.

– Утешил, – покачал головой князь, – я пока никуда прыгать не собираюсь.

– Ну и правильно, – поддержал его Эльзар, – из-за баб жизни лишаться… Да, не торопись ты. Не суди по нашим. Твоя вершина других гор будет. Ты еще не передумал её с оборотнями знакомить?

– Еще час назад я бы твердо ответил, что «нет». Но теперь… Держать силой не буду, если не простит, дам денег и пусть уезжает, куда захочет. Много денег. И договор этот подпишу, будь он неладен.

– Может и правильно это, да только от её исчезновения тебе легче не станет, – мудро заметил Эльзар.

– Ты прав. Переговорю с ней вечером перед приемом.