Королева Солнца: Аварийная планета

– Что ж, если вы представите соответствующую информацию, включая ваши видеозаписи, мы сравним ее с данными Центрального архива и посмотрим, сможем ли ускорить ваше дело, – сказал Флиндик. Его пальцы легко дотронулись до клавиш, потом он откинулся в кресле и подождал. Через несколько секунд из отверстия вылезла кассета. – Ну вот, пусть ваш связист предоставит перечисленные здесь данные и передаст их главному координатору Койтатик, которая занимается подобными вопросами, и мы вскоре удовлетворим ваше ходатайство.

– Спасибо, – сказал Джелико. – Мы очень благодарны вам за помощь.

– Мне в радость потрудиться для соотечественников-землян, – благодушно сказал Флиндик, изящно махнув рукой в сторону голографической Терры. – Хотя мне здесь хорошо, я скучаю по старой планете и завидую вам, поскольку вы можете туда вернуться.

Раэль ощутила сочувствие к этому человеку; она понимала, что в его возрасте, при его размерах он уже никогда не рискнет снова жить в нормальной гравитации. Посещение Земли убило бы его.

– Если я могу что-нибудь еще сделать для вас, то дорогу в мой кабинет вы знаете, – весело сказал Флиндик на прощание.

Они еще раз поблагодарили его и вышли; Джелико сунул кассету в карман кителя.

– Кажется, удача снова к нам повернулась, – с улыбкой проговорил он.

6

Дэйн Торсон набрал в легкие побольше воздуха, чтобы преодолеть желание вцепиться в стол обеими руками. По большей части ему удавалось поддерживать баланс между зрительной ориентацией и внутренним ухом, но если он слишком быстро поворачивался или засматривался на движение канддойдов, то терял ощущение верха и низа, и ему казалось, будто он плавает вверх ногами во вращающемся резервуаре.

Один вдох, второй… Дэйн посмотрел вверх и увидел на лице начальника сочувственное выражение.

– Выпей, – сказал Ван Райк.

Молодой человек послушно пососал соломинку, высовывавшуюся из «груши» с нилаком, канддойдским вариантом кофе. Напряг мышцы живота, твердо решив преодолеть то, что считал физической слабостью. Вольный торговец, особенно если он суперкарго, должен уметь приспосабливаться к любым условиям.

Словно прочитав его мысли, Ван Райк сказал:

– Я уже потерял счет планетам, на которых побывал, но немногие из них столь противны естественному человеческому инстинкту, как цилдома.

– Все здесь навыворот, – пробормотал Дэйн. – Я говорю себе, что это наилучшая конструкция для обиталища, но мои внутренности знают, что низ – снаружи, под ногами – вакуум, а горизонт не исчезает вдали, как ему и положено, а изгибается вверх и опрокидывается. И еще… – Он посмотрел на четверых канддойдов, проходивших поблизости, и стиснул зубы.

Дэйн никогда не делал критических замечаний в присутствии местных жителей, даже на терранском языке, который, видимо, мало кто из представителей других рас понимал. Среди торговцев это было не принято. И все равно у него кружилась голова от одного вида того, как они то и дело перебегали друг другу дорогу, безостановочно жужжа, шипя, скрипя, щебеча и щелкая. Лингафонные пленки не давали об этом даже отдаленного представления. Дэйн почему-то проникся глупой мыслью, что местные жители будут говорить на торговом наречии, сопровождая сказанное одним отдельным звуком эмоциональной окраски. На самом деле они непрерывно производили шум, среди которого невозможно было выделить ни отдельные звуки, ни тем более речевые конструкции. Молодой человек с раздражением подумал: «И это только то, что они вытворяют в моем звуковом диапазоне».

Ван Райк наблюдал, как четверо канддойдов идут по главному вестибюлю. На человеческий взгляд они перемещались зигзагом, отклоняясь только при встрече с себе подобным. Тогда рисунок их движения превращался в гипнотическую череду ломаных, нарушаемую лишь приближением других существ, особенно если это оказывался грузный, тяжело ступающий швер. Шверы, как заметил Дэйн, никому дорогу не уступали, разве что своим соплеменникам, да и то лишь если те были более высокого ранга; но сначала они останавливались и обменивались жестами формального опознавания и уважения.

Наблюдая за высокими мускулистыми существами, которые жестикулировали и переговаривались низкими голосами, рокотавшими подобно далекому грому, Дэйн гадал, где найдется такой идиот, чтобы намеренно встать шверу поперек дороги.

Вблизи шверы были даже больше, чем казались издали. Их толстая, грубая серая кожа и массивные тела вызывали в воображении образ человекообразных слонов. Даже уши у них были почти слоновьими – очень большими и морщинистыми, хотя лица имели более или менее гуманоидные черты – отталкивающе гуманоидные. Самые размеры шверов плюс их одутловатые тупые лица да чудовищного вида зазубренные ритуальные кинжалы, которые они носили на боку, гарантировали, что ни одно существо, будь то вульгарный йип или воинственный ригелианин, не преградит им путь.