Королева сплетен в большом городе

Хотя, если бы я вела свою партию более хладнокровно, возможно, он и захотел бы когда-нибудь. Но я все разрушила своим длинным языком. Если бы я подождала еще чуть-чуть…

Но нет. Через год ли… через два… он сказал бы то же самое. Я вижу панику в его глазах. Совсем не так смотрел Джон Мак-Дауэлл на свою Джилл. Совеем не это было во взгляде Чаза, обращенном к Шери.

Как я могла быть такой слепой? Как я могла не понять, что никогда не прочитаю этого во взгляде Люка? — Все в порядке, — мягко говорю я. Я так устала. Так сильно устала. Я так тяжело работала. А завтра мне нужно сесть в самолет и лететь домой.

Слава богу. Единственное, чего мне сейчас хочется, это оказаться дома, в объятиях мамы. Джилл наверняка тоже этого хотела. Только поводы у нас с ней разные. У нее — радостный.

А у меня? Совсем нет.

— Боже, Лиззи, — говорит Люк. — Я так ужасно себя чувствую. Неужели я сделал что-то такое, что заставило тебя подумать… но ты же сама сказала, что хочешь открыть собственное ателье. Я решил, что ты думаешь так же, как и я. О женитьбе речь вообще не шла. Ну, поженились бы мы, а мне пришлось бы перейти в медицинский институт в Калифорнии. Тогда тебе пришлось бы отказаться от мечты о собственном ателье! Ты бы сама этого не захотела. Оставить ради меня свой бизнес? Конечно, об этом не может быть и речи. Или, предположим, после окончания учебы я найду работу где-нибудь в Вермонте? Разве ты отправишься в Вермонт следом за мной?

Разумеется, да. Конечно, отправлюсь. Я отправлюсь с тобой куда угодно, Люк. И откажусь от всего. Только чтобы мы были вместе.

Ясно, что он не чувствует того же по отношению ко мне.

— Просто я… — Люк поворачивается и включает свет. Лампы вспыхивают так ярко, что я моргаю. — Лиззи, прости. Господи, я все испортил, да?

— Нет, — качаю я головой и вытираю слезы тыльной стороной ладони. — Нет, ты не виноват. Это я дура. У меня в голове одни свадьбы. Профессиональное заболевание, писчего не поделаешь. Только…

— Что? — Он подходит ко мне и обнимает за талию. — Лиззи, что мне сделать, чтобы все исправить? Я хочу, чтобы нам: опять стало весело, как всегда.

— Да, — отвечаю я и уже готова сдаться. В конце концов, что случилось?

Только почему-то на этот раз… я не могу. Просто не могу. Может, потому, что видела радость на лице Джидл. Может, из-за того, что не смогу как ни в чем не бывало ответить на вопрос моих сестер: «Это что у тебя на пальце, обручальное кольцо?» Не знаю.

И вдруг я понимаю, что надо быть честной. С Люком. — И с самой собой.

— Очень хорошо, когда весело, — говорю я. — Но знаешь, Люк… когда-нибудь мне все-таки хочется выйти замуж. Правда хочется. Если ты против… тогда зачем, нам вообще быть вместе? Может, нам лучше расстаться и поискать кого-то другого, с кем бы, мы могли представить свое будущее?

— Эй! — Люк прижимается губами к моим волосам. — Эй, не надо, так говорить. Я не имел в виду, что не представляю, себе, будущего с тобой — я вообще его ни с кем не представляю!

Я кладу голову ему на грудь и чувствую, как шуршит накрахмаленная рубашка, вдыхаю запах одеколона, которым он пользуется после бритья. Этот запах ассоциируется у меня с сексом, и смехом.

До сих пор ассоциировался.

— Я знаю, — говорю я и слегка отталкиваю его от себя. — Мне тоже очень жаль. Но мне пора уходить.

Я поворачиваюсь и иду в спальню, где стоит мой чемодан, который я подготовила для завтрашней поездки. Единственное, что я еще не упаковала, — это туалетные принадлежности. Я иду за ними в ванную.

— Ты разыгрываешь меня? — Люк следует за мной. — Это шутка.

— Это не шутка. — Я засовываю зубную щетку и мыло в косметичку. Я едва вижу, что делаю, — слезы застилают глаза. Дурацкие глаза.

Я протискиваюсь мимо него и укладываю косметичку в чемодан. Потом вытягиваю ручку и качу чемодан к двери.

— Лиззи! — Люк встает у меня на дороге. Он в бешенстве. — Что с тобой происходит? Я никогда не видел тебя такой…

— Что? — повторяю я немного резче, чем хотела. — Ты никогда не видел, как я злюсь? Ты прав. Это потому, что я старалась вести себя как можно лучше, Люк. Потому что мне хотелось доказать тебе, что я тебя достойна. Достойна жить с таким парнем, как ты. Это как… как с-квартирой, в которой мы жили. С этой прекрасной: квартирой. Я старалась вести себя так, как должен вести себя человек, живущий в таком месте… в месте, где на стене висит маленькая девочка, которую написал Ренуар. Но знаешь, что я поняла? Я не хочу жить в такой квартире. Потому что мне не нравятся люди, которые живут в подобных местах, — люди, которые изменяют своим мужьям, которые заставляют девушку поверить в то, — что их ждет общее будущее, хотя это совсем не так, них в принципе не интересует женитьба, они хотят только веселиться. Мне кажется, я заслуживаю большего.

Люк смотрит на меня.

— Кто изменяет мужу? — потрясение спрашивает он.

— Спроси свою маму, с кем она встречалась за ленчем после Дня благодарения? — вырывается у меня помимо желания. Я издаю стон. Ну и что. Я ухожу. Сейчас же. — Прощай, Люк.

Люк не понимает намека и не отходит. Наоборот, он упрямо выставляет вперед челюсть.