Королева сыска

Гюрза переступила порог первого зала, и тотчас же все взгляды обратились в ее сторону; мужчины смотрели на нее с восхищением, а женщины с завистью. Однако Гюрза прекрасно понимала и тех и других, женщин в особенности. А если б они, эти завистницы, узнали, откуда у нее такое платье, то офонарели бы окончательно, Ох, как хотелось бы, чтобы им стало известно, кто ее сегодняшний визажист. Визажист не из модных салонов, где они пачками оставляют деньги, заработанные их мужьями, а из грязи. Из этой же человеческой грязи вышли и многие из них, хотя теперь они взирают на простых смертных свысока своего - как им представляется - Олимпа.

Гюрза усмехнулась. Нет, она не презирала супружниц "рюс нуво", - даже наоборот, понимала и принимала. Ибо каждый сам выбирает свой путь, и идущий по нему упорно, до конца, достоин лишь уважения. Юмашева выбрала одиночество и службу в органах, а они - богатство и бомонд. "Но каких усилий стоит несчастным новорусским женам поддерживать пламя в семейном очаге? - подумала Гюрза. - Каково быть верной подругой своего избранника, у которого что ни день рушатся банки, на которого наезжают налоговая и бандиты, которого обманывают хитрые поставщики? Каково терпеть их недельные загулы, которые - не от хорошей жизни, и проблемы в постели, которые оттуда же? Это знают только они. Поэтому мне их даже жалко... Но, черт возьми, очень уж хочется, чтобы они узнали про мой сегодняшний наряд!"

Дело в том, что платье для Гюрзы подобрала шикарная проститутка по кличке Лола. Питерская Кармен, красивая и сексуальная, умная и расчетливая, прирожденная шлюха, которой природой было предназначено соблазнять и покорять. Наделенная даром обольщения, она развила в себе этот дар до высот искусства. Черт знает как, но она могла довести до исступления любого мужика, заставить, любого импотента ощутить себя рядом с ней непревзойденным Казановой. Уже давно она за месяц зашибала столько, сколько обыкновенная, рядовая и за год упорного труда не заработает.

Но незаурядность, талант, высокий профессионализм ценятся в любой среде, разве только где-то это приносит деньги, а где-то - репутацию и уважение.

Лола уже давно не была проституткой в привычном смысле слова. Она быстро прошла путь от панельной девки до валютной проститутки, а затем перешла в разряд гетер, то есть работала только с элитными мужиками, и блестящая карьера!

Так вот, эта Лола являлась агентом Гюрзы - чуть ли не самым важным ее приобретением. И дело вовсе не в ценности информации. Дело в том, что Гюрза сделала невозможное - заставила своевольную Магдалину работать на себя. Причем безо всякой прессовки компроматом, просто заползла змеей в душу, нащупала там трещины и болевые точки - и умело распорядилась этим.

На днях Гюрза позвонила Лоле и попросила помочь. "Мне необходимо, сказала она, - выглядеть так, чтобы все остальные бабы на светском рауте, где соберется чуть ли не весь питерский бомонд, оказались вне игры. Что подскажешь?" - "Ну ты даешь! - отреагировала Лола. - Ладно. Раз так, сделаем. Позвони через день".

Юмашева позвонила и вечером того же дня приехала к Лоле домой. Ее ждал на диване целлофановый пакет с красным платьем. Гюрза надела его и подошла к зеркалу. Лола, усмехаясь, стояла у нее за спиной.

Какое дьявольское чутье подсказало этой девке, что именно нужно выбрать? И где она взяла такое роскошное платье? Впрочем, роскошных платьев много, но лишь это - одно-единственное - могло сотворить с Гюзель Юмашевой подобное чудо: тряпка скрыла все недостатки, одновременно заставив тело раскрыться в сладострастном призыве.

Бордовое снизу, лепестками перетекающее в кумачовое, в талии огненное, чуть выше алое и на груди, бесстыдно открытой, уже розовое. Платье -?"словно костер, облегающий тело.

- Да это же порнуха какая-то, - вполголоса пробормотала Гюзель.

- Конечно, - согласилась Лола. - К нему нужен черный жемчуг. Погоди, у меня где-то был.

Она взяла с туалетного столика шкатулку и высыпала ее содержимое на диван. По коричневой обивочной материи рассыпались, ударив в глаза блеском и разноцветьем, кольца, серьги, брошки, колье, бусы, заколки, кулоны. Проворные загорелые руки стали все это ворошить, раскидывать по дивану.

- Здесь нет, - сказала Лола.

И извлекла из-под того же столика еще одну шкатулку. Драгоценностей на диване прибавилось - Лола никогда не жалела денег на украшения.

- Тебя еще не грабили? - поинтересовалась Юмашева.

- А у меня сигнализация. И Сенечка опять же...

Монструозного вида ротвейлер Сенечка, услышав, что о нем вспомнили, завозился на своей подстилке.

- К тому же меня знают, серьезные не полезут, - продолжала Лола. Если только залетные дурики, но их свои же моментом вычислят и все мне вернут. Или ты их поймаешь.

- Я-то поймаю, но ты мне скажи: это не слишком? Все-таки не в ночной клуб иду.

- Женщина должна... О, нашла. - Лола крутанула на пальце ожерелье черного жемчуга. - Женщина должна кричать о том, что она - женщина.

Чтобы они не забывали, ради чего стараются, ради чего зарабатывают свои бабки или лезут наверх.