Королева сыска

А потом ка-ак жахнула. Как рванула! Песня просто. Я таких качественных разносов от генералов не видел. В два счета она разгоняет матюгами ту малину, строит всех по струнке - включая тамошнего начальника. Представляешь? Какая-то баба шерстит полковника! При подчиненных! Что, кричит, преступность в Сестрорецке уже побеждена, делать, что ли, не хрен? То есть сказала не "хрен", а покруче словечко ввернула. "Макаров" выхватила... Ты, знаешь, я уверен, что и шмальнуть могла бы, если бы не по ее пошло. Но местные напугались, забегали. Те, кто ее не знал, решили, что целевая проверка из Питера завалилась, а баба - точняк - шишка с Литейного. Ну, пошумела-пошумела Гюрза, а потом мы по делам своим поехали. Это я про то, что со старшими по званию она ласковая...

Виктор неопределенно хмыкнул.

- Но это еще не все. Дня через три посылают нас в том же составе в Зеленогорск. Заходим в зеленогорское отделение. А там все наоборот задержанных невпроворот, все выворачивают карманы и дают показания. Менты туда-сюда бегают, кого-то из "аквариума" в кабинет волокут, кого-то из кабинета в "аквариум"... Понимаешь? Узнав, что Гюрза к ним едет, зелено горцы показательно" натащили полное отделение народу, кто под руку подвернулся. Сгребли всю привокзальную шушеру, ларечников-кавказцев, алкашей от магазина.

То-то нам в первый момент, как вошли, показалось, что рожи у всех ошарашенные... А ведь она не генерал, не проверяющий. Никто. Просто опер. Григорцев сделал паузу, а потом вздохнул. - Вас бы так надо воспитывать. Повезло вам со мной.

Виктор почел за лучшее промолчать. Подполковник надел очки.

- А теперь иди, работать надо и тебе, и мне.

Рабочий-то день не кончился. Астахова быстрее закрывай. Все, свободен.

"Молодо-зелено, - подумал подполковник Григорцев, когда за лейтенантом закрылась дверь. - Что с ним будет дальше?"

От шефа Беляков прошел в свой кабинет. Свой, конечно, громко сказано, в кабинете сидело еще два опера - Ермолаев и Орлов. Каждый сидел за своим столом. Ермолаев курил, Орлов лениво листал какое-то дело.

- Старик пистон вставил? - злорадно поинтересовался Орлов, оторвавшись от своего занятия.

- Нет, представь себе. - Виктор опустился на свой стул. С тоской посмотрел на небольшой монблан из разноцветных папок с делами на столе. Наоборот, пообещал представить к очередному званию и ордену Пуаро.

- Ясно. По душам поговорили. - Ермолаев поправил наплечную кобуру. Он любил расхаживать в одной рубашке с надетой поверх кобурой и вообще подражал какому-то идеалу мужественности, заимствованному, похоже, из штатовских полицейских фильмов. И даже курил тонкие вонючие сигары. Шериф, бляха-муха. - Старик это любит. Не иначе передавал богатый опыт. Да, перевелись настоящие сыщики.

Виктор включил кипятильник, потянулся за сумкой, где в полиэтиленовом пакете, завернутые в бумагу, лежали бутерброды, приготовленные мамой.

- Не. Сказал, что Юмашева со мной по Марьеву работать не будет. Отказалась, стерва, - он невесело хмыкнул. - Впервые мне женщина отказала!

- Юмашева? Гюзель? Гюрза? - Ермолаев позавчера вышел с больничного и о посланном Беляковым запросе не знал.

- Она, - подтвердил Виктор.

- Ха, ну ты даешь, приятель! Меня сперва спросили бы.

- А ты-то при чем? - Беляков опустил в кружку пакетик чая.

- Ты что, забыл, что я-то в Главке чуток пошустрил. Как я могу ее не знать! - Ермолаев чуть больше года проработал на Литейном, потом его вернули на "землю", по слухам - за пьянку. Сам же старший лейтенант излагал версии исключительно героические. - Ее все управление знает - стерва еще та. Тебе повезло с отказом.

"Это я уже сегодня слышал", - отметил Беляков.

Орлов в это время захлопнул папку и снял с вешалки пальто.

- Ладно, если что, я по адресам поехал. Бывайте!

На одного опера в комнате стало меньше. Ермолаев придвинул к столу Виктора свой стул, оседлал его, положил руки на спинку.

- Она из худшей разновидности баб, из воинствующих феминисток. Из тех, что трахаются только в позе "наездницы", чтобы обязательно быть сверху мужика, потому что это для них цель жизни.

- Ты что, трахался с ней? - Виктор отхлебнул из кружки, он любил обжигающе горячий чай.

- Упаси бог! - Ермолаев вновь поправил кобуру. - Я к таким и не подхожу. Просто, взглянув на женщину, сразу могу сказать, какая она в постели.

А эта... Погоняла зря не дают. Змея. С ней никто без нужды не связывается. Если не будешь плясать ( под ее дудку, изведет. Кинет на это все свои силы.

Будет обвиваться вокруг тебя кольцами и не угомонится, пока не зажалит насмерть.

- То есть помесь гадюки и удава?

- Правильно. Вот так она себе карьеру и сварганила. Добилась, что с ней боятся связываться.

Чуть что - за пистолет хватается.

Ермолаев достал из брючного кармана крутой (как он считал) мельхиоровый портсигар с какими-то лихими вензелями на крышке. Виктор посмотрел на форточку - открыта. Жаль, не лето, окно не распахнешь, чтобы выпустить дым от тонких ермолаевских вонючих сигар.

- М-м, кстати, ты завтра не мотанешься со мной по одному адресу, так, для подстраховки?

- Да, наверное, смогу.